Или я сейчас умру от счастья

– Ха! Он запретил! Посмотри на него! Нет, я хочу на него посмотреть! Кто его спрашивает? Или ты его спрашивала? Запретил он… Сначала пусть сделает тебя нормальной женщиной, а потом запрещает! Откуда он знает, что хочет, а чего не хочет? Он мужчина – откуда ему знать? Нет, я все-таки ему позвоню и поговорю как мать. Нет, я сейчас позвоню Карине в аэропорт, пусть она посадит меня в самолет, и я прилечу к вам! Я моего дорого Отари так встречу после работы, что он сразу будет нас сильно любить! Пусть Отари со мной дело имеет, раз жена ему досталась такая послушная и доверчивая. Если мой сын не думает о жене, то пусть подумает о своем желудке и нервах матери! Где он? Или ты думаешь, я такая дура, что поверю в чужую челюсть и сложный случай? Тина, дочка, он сидит сейчас не в кабинете, а в ресторане и ест еду, в которую я не верю! Дочка, зачем ты так его любишь, что говоришь мне неправду? Или ты такая бедная, что веришь Отари? Моя мама со своим чакапули по всем ресторанам папу разыскивала. Повара из кухни боялись нос высунуть, когда мама чакапули на тарелку выкладывала, чтобы папа мог закусывать. Потому что никто так не умел готовить, как моя мама. Тинико, звезда моя, скажи правду! Ты еще не бомж?

– Почему я бомж? – не поняла Тина. Это было что-то новое в их разговорах.

– Ох, дочка, я не на луне живу. Невестка Лианы тоже была бомж и никак не могла стать нормальной женщиной. А когда начала кушать мясо, пироги, хинкали, сразу забеременела. Лиана мне сказала, что ты должна хинкали кушать. Тогда все получится. Успокой мое сердце! Скажи, что ты не бомж! Или я уже звоню Карине в аэродром!

– Ну, у нас ведь есть дом… – Тина не понимала, что имеет в виду свекровь и с чего она вдруг всполошилась.

– При чем тут дом? Я тебе про еду говорю. – Свекровь начала сердиться.

– Зож, вы имеете в виду зож? – вдруг догадалась Тина.

– Дочка, мне все равно – зож, бомж, хоть пэмэже. Ты должна есть хинкали. Я тебе дам свой рецепт, приготовишь. А то Лиана теперь нос задрала и всем рассказывает, какие у нее хинкали, что Софико от них забеременела. Прям хочу ей тестом рот залепить, чтоб уже замолчала! Слушай, я иногда думаю, что Лиана не знает, откуда дети берутся! Ее хинкали нельзя не то что кушать, про них говорить нельзя – понос откроется и не закроется. А как она щиплет тесто? Ты бы только увидела! Я говорю, что хинкали утопятся в кастрюле, чем покажутся на тарелке с такими защипами!

– Илона Николаевна, у вас что-то случилось? Почему вы так нервничаете? – Тина сделала попытку развернуть мысль свекрови от хинкали и направить в нужное русло.

– Ох, дочка, какая ты у меня хорошая. Какое счастье для моего Отари, хоть он этого и не понимает. Он иногда такой дурак, как его отец! Если бы ты еще стала нормальной женщиной, я бы у Левана твой портрет заказала и рамку золотую купила, чтобы тебя на стену повесить! Лиана уже заказала Софико! Леван никак рамку не может найти, чтобы была больше всего портрета и такая золотая, чтобы все зажмурились от блеска и восхитились Лианой. У нас такое случилось, что вы с Отари срочно должны приехать! Заодно посмотришь, как Софико расцвела, и сможешь положить руку на ее живот! Лиана всем рассказала, что живот Софико творит чудеса – руку приложишь и сразу станешь нормальной. Уже две соседки забеременели. Я говорю Лиане – ты определись, что надо делать? Руку класть или хинкали есть? Лиана всем рассказывает, как я ей завидую. Конечно, я завидую! Ты не представляешь, какой живот у Софико, которую Лиана заставила лежать, и водит к ней всех, кого ни попадя, чтобы они руки наложили! Бедная девочка. Ее живот ей уже не принадлежит! Он Лиане принадлежит! Ты представляешь, Лиана думает брать деньги за живот Софико. Конечно, она хотела брать за свои хинкали, так кто их купит? А бедная Софико? Всего четыре месяца, а она уже так хорошо кушает, что стала Потемкин.

– Какой Потемкин? – не поняла Тина.

– Который корабль.

– Броненосец?

– Да, как ты сейчас сказала. Не могу запомнить. Зачем ты меня опять сбиваешь? Я тебе не про невестку Лианы, пусть она будет здорова и родит мальчика, звоню, я тебе про нас с Робертом звоню! У меня сердце так остановилось, что я пошла красивую ночнушку надевать, чтобы не стыдно перед людьми было, когда меня мертвую найдут.

– Дядя Роберт плохо себя чувствует? Вы себя плохо чувствуете?