Илья Муромец

В книге «Песни донского казачества» (Сталинград, 1937) помещена под № 23 былина на тот же сюжет, записанная на Дону, по словам составителя И. И. Кравченко, в 1935 году Е. Захаровым от колхозника Е. Т. Архипова, 56 лет, хутора Тополева В.-Курмоярского района. Это единственный текст на сюжет ссоры, записанный в казачьем районе. Сличение данного текста с былиной Ф. А. Конашкова показало полное тождество обоих текстов с некоторым лишь сокращением — выпуском отдельных стихов — в южном варианте. Дословное повторение одних и тех же стихов, своеобразных выражений и образов, которых, кроме как у Конашкова, нет в устной традиции этой былины, не оставляет сомнения в том, что текст, напечатанный в сборнике «Песни донского казачества», — это былина Конашкова, усвоенная при выступлениях Конашкова в Москве или по радио исполнителем из хутора Тополева.

Былина исполнялась на напев № 16.

34. Илья Муромец в ссоре с князем Владимиром. Печатается по тексту № 2 сборника Париловой — Соймонова. Записано Е. С. Шоймером в Петрозаводске в феврале 1939 года от Анны Михайловны Пашковой, 73 лет, из деревни Семеново Пудожского района.

Публикуемый текст развивает тот же сюжет, что и тексты №№ 31—33, примыкая ближе всего к варианту Ф. А. Конашкова. Как и в последнем, Илья Муромец не просто угощает голей в кабаке, а устраивает свой пир на площади против теремов князя Владимира. Еще более остро, чем в других вариантах на тот же сюжет, дано противопоставление Ильи Муромца князю Владимиру с его окружением, подчеркнута связь Ильи с народными массами. Илья Муромец созывает на свой пир, кроме голей кабацких, «бедноту деревенскую», «лапотников», «балахонников». Этот состав гостей на «почестном пиру» Ильи Муромца упоминается и подчеркивается в былине неоднократно: и когда князь Владимир смотрит на пирующих в трубочку подзорную, и в презрительном отзыве Алеши Поповича о пире, и когда Илья Муромец отказывается идти к князю Владимиру. Таким образом, мотив связи Ильи Муромца с бедняцкими слоями становится лейтмотивом, проходящим через всю былину.

В противоположность другим вариантам данный не заканчивается примирением. Илья Муромец приглашает Добрыню принять участие в его народном пире, и Добрыня остается. В былине говорится, что они оба «ко Владимиру идти да не торопятся». Строфой из стихотворения А. К. Толстого «Илья Муромец», которая заканчивает былину, завершается это противопоставление богатыря, близкого к народу, княжескому двору.

Обращает на себя внимание также детальная и необычная разработка эпизода «зазывания» Ильи Муромца на княжеский пир. Кроме Добрыни, обычно выступающего в качестве «зазывальщика», А. М. Пашкова вводит еще следующих богатырей: Ваську Долгополого (иногда упоминается как эпизодическое лицо в некоторых других былинах), с той характеристикой, которая дана ему в известном шенкурском варианте о богатырях на заставе (Киреевский, I, стр. 46; см. в настоящем сборнике текст № 22), Алешу Поповича и Чурилу Плёнковича, изображая их сатирически в соответствии с традиционной их обрисовкой в эпосе.

Вся обработка А. М. Пашковой былины свидетельствует о большой поэтической одаренности сказительницы и о творческом восприятии и развитии эпических образов сказителями советского времени.

35, 36. Илья Муромец и голи кабацкие

Сюжет «Илья Муромец и голи кабацкие» близко примыкает к тем былинам о бунте богатыря против князя Владимира, в которых рассказывается, как не позванный на княжеский пир Илья устраивает свой пир для голей. Как и былины о бунте Ильи, данный сюжет сложился, очевидно, в атмосфере антагонистических социальных настроений XVII века.

Былины о голях обычно строятся в таком порядке: Илья под видом калики возвращается в Киев, заходит в кабак и просит целовальников отпустить ему вина, предлагая в заклад свой нательный золотой крест. Но целовальники отказывают ему в вине. Илья обращается тогда к голям, и те, сложившись по копеечке, угощают Илью. Тогда Илья в свою очередь, разбив винные погреба, выкатывает бочки с вином и угощает голей.

Сюжет встречается и как самостоятельная былина и в соединении с другими сюжетами героического цикла о подвигах Ильи Муромца. В последнем случае связующим звеном является жалоба целовальников князю Владимиру на самоуправство Ильи (см., например: Ончуков, № 20), иногда сопровождаемая еще клеветническим доносом об изменнических будто бы намерениях Ильи Муромца, за что князь Владимир и заключает богатыря в погреб (Гильфердинг, III, № 257).

Варианты обработок сюжета в самостоятельную былину: Гильфердинг, III, №№ 239, 249, 281; Григорьев, II, № 28; III, № 51 (к.); Ончуков, № 62; Миллер, № 9; Соколов — Чичеров, №№ 203, 232; Крюкова, I, № 6. В соединении с другими сюжетами: Гильфердинг, III, №№ 210, 257; Ончуков, № 20; Соколов — Чичеров, №№ 248, 255; Листопадов, 1949, № 7.