Илья Муромец

Запись представляет собой песенную обработку известного в северных былинах о Калине-царе эпизода падения Ильи Муромца в вырытые татарами ямы (см., например, в нашем сборнике текст № 13). Указание черным вороном на врага также встречается в ряде северных былин (например, в былинах «Королевичи из Крякова», см.: Гильфердинг, II, № 87). В песне сохранен героический образ Ильи Муромца, разрывающего путы и побивающего несметную силу врага.

Во всех гребенских вариантах Илья Муромец именуется, вопреки традиции, «малюткою». В. Ф. Миллер высказал предположение, что это произошло «по смешению с сыном, молодым нахвальщиком Сокольником» (Очерки, III, стр. 265, см. также сравнение в стихе 3).

54. Богатыри на заставе. Печатается по тексту сборника Миллера (Прилож. № 10; из «Сборника материалов для описания местностей и племен Кавказа», т. XXIV, Тифлис, 1898, отд. I, стр. 108). Записано М. Карпинским в станице Щедринской Терской области в 1897 году от Л. Меденика.

Вариант: Панкратов, стр. 6.

Текст представляет оформление в песню начальных мотивов былины о бое Ильи Муромца с сыном или каким-либо другим чужеземным богатырем-нахвальщиком. Песня сохранила изображение заставы, эпизод проезда нахвальщика и смутные реминисценции последовательного отвода богатырей от погони за ним (присоединяется еще вопрос, кому на часах стоять). Обращает внимание мотивировка отвода двух богатырей-бояршичков, в которой заключена их социальная характеристика, совпадающая с традиционным изображением бояр в русском эпосе.

55. [Илья Мурович со Степаном Разиным на Соколе-корабле]. Печатается по тексту сборника Панкратова (стр. 21).

Представляет редакцию сюжета о нападении врагов на Сокол-корабль и о расправе с ними Ильи Муромца, наиболее характерную для казацкой эпической традиции. См. общий комментарий в нашем сборнике к сюжету, стр. 494.

Вариант интересен включением имени Разина и объединением, через такое включение, Ильи Муромца с предводителем народного движения.

56. [Илья Муромец на Дону]. Печатается по тексту сборника Киреевского (I, стр. 90, № 1). Никаких сведений о том, когда и где записано, нет.

Первая часть публикуемого текста представляет использование мотивов известной песни о гибели Степана Разина (Киреевский, VII, стр. 41; перепечатано из сборника Н. И. Новикова «Новое и полное собрание российских песен», М., 1780—1781). Ср. со следующими стихами разинской песни:

Нездорово на Дону у нас,
Помутился славной тихой Дон
Со вершины до черна мо́ря,
До черна моря Азовскова,
Помешался весь козачей круг:
Атамана больше нет у нас,
Нет Степана Тимофеевича,
По прозванью Стеньки Разина.

Далее говорится о казни Разина в Москве на Красной площади.

Приурочение к имени Ильи Муромца песенных мотивов разинского цикла встречается нередко (см. комментарий к былине о Соколе-корабле и песне «Илья Муромец на Волге»). Данная песня показывает, что в казачьей среде Илья Муромец превращается в атамана казаков, предводителя их в борьбе с татарами.

СКАЗКИ ОБ ИЛЬЕ МУРОМЦЕ

Сказки об Илье Муромце очень разнообразны по содержанию, характеру и происхождению.

Одни из них основаны только на былинах об Илье Муромце и представляют их пересказ в прозаической форме при разной степени близости к содержанию и речевому строю былин; некоторые так близки к былинам, что скорее их можно назвать побывальщинами, чем сказками. Другие утеряли былинный колорит и приобрели специфику сказочного повествования. В сказках объединяется различное число былинных сюжетов от двух-трех до полного или почти полного состава всего цикла былин об Илье Муромце. Иногда в виде сказки передается и один сюжет. Сказки, более полные по составу отраженных в них былинных сюжетов обычно помещают эти сюжеты в предполагаемой последовательности событий, образуя, таким образом, поэтическую биографию богатыря.

Но есть сказки, в которых былинные сюжеты и мотивы объединяются со сказочными сюжетами и мотивами, чаще всего принадлежащими сказкам типа «Бовы-королевича» и «Еруслана Лазаревича» или сказкам волшебно-героическим. Степень подчинения былинного материала сказочному тоже различна.