Илиада

195 Чтобы к ахейским пошел кораблям я и выкупил сына,

Дав Ахиллесу подарки, какими он был бы доволен.

Вот что, однако, скажи мне: какого ты мненья об этом?

Страшно меня самого побуждают и дух мой, и сила

В стан пространный ахейцев отправиться, к черным судам их!"

200 Так он сказал. Зарыдала жена и ему отвечала:

"Горе! Куда подевался твой разум, которым когда-то

Славился ты и среди чужестранцев, и в собственном царстве!

Как ты можешь желать один пред судами явиться,

Перед глаза человека, немало избившего в битвах

205 Храбрых твоих сыновей! Из железа в груди твоей сердце!

Если к нему попадешь и тебя он увидит глазами,

Не пожалеет тебя кровопийца злокозненный этот,

Не постыдится тебя! Останемся плакать в чертоге,

Здесь, от сына вдали! Такую ему уже долю

210 Мощная выпряла, видно, Судьба, как его я рождала:

Псов резвоногих насытить вдали от родителей милых,

Подле свирепого мужа... О, если бы, в печень Пелида

Впившись, могла ее съесть я! Тогда не остался бы сын мой

Неотомщенным! Его ведь убил Ахиллес не как труса:

215 Он за троянцев сражался, за жен полногрудых троянских,

Страха не знал никогда, ни разу не вспомнил о бегстве!"

Старец Приам боговидный на это ответил Гекубе:

"Нет, я желаю итти! Не удерживай! В собственном доме

Птицей не будь мне зловещей. Меня убедить не сумеешь.

220 Если б такое мне кто предложил из людей земнородных, -

Меж прорицателей жрец ли какой или жертвогадатель,

Ложью б мы это сочли и лишь больше б от них отвернулись.

Нынче же, сам услыхав божество и в лицо его видев, -

В стан я иду! И не тщетным останется зевсово слово!

225 Так и хочу я!.. Пускай Ахиллес умертвит меня тотчас,

Только б мне сына обнять и рыданьями сердце насытить!"

Так произнесши, поднял в сундуках он прекрасные крышки,

Вынул оттуда двенадцать прекраснейших ценных покровов,

230 Также зимних накидок простых и ковров по двенадцать,

Столько ж прекрасных плащей и столько же тонких хитонов,

Золота десять талантов отвесил и вынес наружу,

Два треножника ярких, четыре блестящих лохани,

Вынес прекрасную чашу, ему как послу во Фракии

235 Данную в дар, - драгоценность великая! Но и ее он

Не пожалел во дворце у себя, до того порывался

Выкупить милого сына. Собравшихся жителей Трои

Выгнал из портика он, браня оскорбительной речью:

"Сволочь негодная, вон! Ужель не довольно и дома

240 Плача у вас, что сюда и меня вы приходите мучить!

Или вам мало, что столько страданий послал мне Кронион,

Лучшего сына отняв! Испытаете скоро вы сами:

Легче гораздо теперь от ахейцев вы будете гибнуть

После того, как погиб он, мой Гектор возлюбленный. Я же

245 Раньше, чем город увижу разрушенным, в прах обращенным,

Раньше пускай я под землю сойду, в жилище Аида!"

Так он сказал и с жезлом ворвался в их толпу. Побежали

От разъяренного все старика. И кричал сыновьям он,

Громко браня Агафона, подобного богу, Париса,

250 Паммона и Гиппофоя, Антифона и Деифоба,

Дия с Геленом, Полита могучеголосого, - всех их

Девятерых призывал он и громко давал приказанья:

"Живо, негодные дети! Скорей, срамники! Пред судами

Вместо могучего Гектора вы бы все лучше погибли!

255 О, я несчастный, несчастный! Родил я сынов превосходных

В Трое широкой, - из них мне, увы, никого не осталось!

Нет конеборца Троила, нет Местора, равного богу,

Нету и Гектора! Богом он был средь мужей и казался

Сыном не смертного мужа, а сыном бессмертного бога!

260 Всех их Apec погубил, а трусливые эти - остались!

Эти лгуны, плясуны, герои в делах хороводных,

Воры, расхитчики коз молодых и барашков народных!

Долго ли будете вы снаряжать мне повозку? Скорее

Всё уложите в нее, чтоб могли мы немедленно ехать!"

265 Так говорил он. Они, испугавшись отцовского крика,

Вывезли быстро повозку для мулов, - на прочных колесах,

Новую, дивной работы, и кузов на ней укрепили.

Сняли с гвоздя и ярмо для мулов, - из крепкого бука,

С шляпкой в средине, с концов же - с загнутыми кверху крюками.

270 Вынесли вместе с ярмом и ремень для запряжки, длиною

В девять локтей; ярмо приспособили к гладкому дышлу

В самом конце, впереди; кольцо за крюк зацепили,

Трижды шляпку ярма обмотали, потом по порядку

Дышло ремнем обвязали, конец под ремень же подсунув;

275 Из кладовой гладкостенной носить и укладывать стали

В кузов подарки - за голову Гектора выкуп несчетный.

Мулов потом упряжных заложили могучекопытных,

Некогда в дар от мисийцев полученных славным Приамом.

А для Приама коней подвели под ярмо: для себя их

280 Тщательно выкормил царь в красиво отесанных яслях.

В доме высоком они за запряжкою оба следили, -

Царь и глашатай, в уме своем планы разумные строя.

Близко к ним подошла с опечаленным сердцем Гекуба;

Чашу в правой руке держала она золотую

285 С сладким вином, чтоб пошли они в путь, совершив возлиянье.

Пред колесницею стала, царя назвала и сказала:

"На, возлияние сделай родителю Зевсу, молися,

Чтоб от врагов ты домой воротился, уж раз тебя дух твой,

Как я ни против того, итти к кораблям побуждает.

290 Но помолись перед тем облаков собирателю черных

Зевсу, который на землю троянскую с Иды взирает.

Птицу проси, быстролетного вестника, силой своею

Первую в птицах, которую сам он всех более любит.