Илиада

160 Копья и стрелы в одних и в других. Под ударами глухо

Медные шлемы гудели и круги щитов многобляшных.

Ахнул с досады тогда и по бедрам ударил руками

Асий, Гиртаком рожденный, и в гневе великом воскликнул:

"Зевс, наш родитель, и ты оказался обманщиком полным!

165 Я и подумать не мог, чтоб герои ахейцы способны

Выдержать были еще нашу силу и мощные руки!

Так же, как быстрые осы с подвижным брюшком или пчелы,

Гнезда свои заложивши близ самой дороги кремнистой,

Полых жилищ не желают покинуть никак, но, увидев

170 Хищных мужей-медоломов, потомство свое защищают, -

Так и они не хотят от ворот, хоть и двое всего их,

С места податься, пока не осилят иль сами не лягут!"

Так говорил он, но речью своей не склонил Громовержца:

Гектора славой украсить хотелося Зевсову духу.

175 Рати других пред другими воротами билися боем.

Трудно об этом о всем рассказать мне, как бог рассказал бы.

Битва камнями повсюду вкруг стен, как огонь, разгоралась.

Хоть и скорбели ахейцы, однако суда защищали

Волей-неволей. И боги бессмертные духом скорбели, -

180 Все, что в сражении этом помощники были данайцам.

Бой и убийство меж тем завязали с врагами лапифы.

Тут Полипет многомощный, воинственный сын Пирифоя,

Острою пикой ударил Даманта сквозь шлем меднощечный.

Шлемная медь не сдержала удара; насквозь пролетела

185 Медная пика и череп Даманта пробила, и мозг в нем

Перемешала внутри, его усмирив в нападеньи.

После того он Пилона с Орменом убил. Леонтеем,

Ветвью Ареса, убит Гипполох был, сын Антимаха;

Острою пикой нанес он удар и попал ему в пояс.

190 Выхватил после того из ножен он отточенный меч свой,

Через толпу устремился и прежде всего Антифата

Сбил в рукопашном бою. И на землю он грянулся навзничь.

После того и Ямена, Менона, а также Ореста, -

Всех одного за другим положил он на тучную землю.

195 Но между тем, как они совлекали с убитых доспехи,

Юноши, шедшие следом за Гектором с Пулидамантом, -

Было их много, отважных; всего они больше желали

Стену ахейцев пробить и огнем истребить корабли их;

Юноши эти ко рву подошли и в смущении стали:

200 Только что ров собрались перейти, как пред ними явилась

Птица, высоко парящий орел, оставляя их слева;

Темнобагрового нес он в когтях исполинского змея;

Был еще жив он, и бился, и помнил все время о битве.

Весь изогнувшись, того, кто держал его, вдруг он ужалил

205 В грудь возле шеи. Орел, охваченный болью, на землю

Бросил добычу, ее уронив средь троянского войска;

Сам же, пронзительно крикнув, понесся с дыханьями ветра.

В ужас троянцы пришли, как увидели пестрого змея,

Знаменье Зевса-Кронида, лежащим меж них в середине.

210 Пулидамант перед Гектором дерзостным стал и промолвил:

"Гектор! Меня неизменно бранишь ты, когда на собраньях

Я говорю справедливо. Никак допустить ты не можешь,

Чтоб человек из народа с тобою о чем-нибудь спорил, -

Ни на войне, ни в совете. Лишь власть свою хочешь ты множить!

215 Но и теперь я скажу, что мне кажется самым хорошим.

Дальше нельзя нам итти и сражаться с врагом пред судами!

Вот что случиться должно, как я думаю, если не ложным

Знаком явилась троянцам, хотевшим чрез ров перебраться,

Птица, - высоко парящий орел, оставлявший нас слева,

220 Темнобагрового несший в когтях исполинского змея.

Был еще жив он. Тотчас его бросил орел, не достигнув

Милого дома, и детям не смог он отдать его в пищу.

Так же и мы, если даже ворота и стену ахейцев

Силой великой проломим, и враг перед нами отступит, -

225 Все ж не в порядке мы тем же путем от судов возвратимся,

Много на месте оставим троянцев, которых ахейцы

Острою медью погубят, свои корабли защищая.

Так бы вам все объяснил прорицатель, кто духом бы ясно

Знамений смысл понимал, кому доверяли бы люди".

230 Грозно взглянув на него, отвечал шлемоблещущий Гектор:

"Пулидамант! Очень мало приятно мне, что говоришь ты!

Мог бы ты слово другое, получше, чем это, придумать!

Если же то, что я слышал, сказал ты от чистого сердца, -

Сами бессмертные твой, очевидно, похитили разум!

235 Ты предлагаешь забыть мне решенье великого Зевса,

Им же самим возвещенное мне с обещаньем исполнить,

Хочешь, чтоб верил я больше летающим по небу птицам.

В этих делах не силен я, и мало о том мне заботы,

Вправо ли птицы несутся, - к заре, к восходящему солнцу,

240 Или же влево летят, к приходящему с запада мраку.

Мы же послушными будем лишь воле великого Зевса, -

Он и смертных людей, и бессмертных богов покровитель!

Знаменье лучшее всех - лишь одно: за отчизну сражаться!

Впрочем, тебе-то чего же бояться войны и сраженья!

245 Пусть даже всех остальных перебьют без остатка ахейцы

Нас пред судами, - уж ты-то средь этих убитых не будешь!

Сердцем не очень ты стоек, сражаться не очень-то любишь.

Если ж из боя уйдешь ты, иль если своими речами

Уговоришь и другого кого уклониться от битвы,

250 Тотчас же, пикой моею сраженный, свой дух ты погубишь!"

Так он сказал и повел. И за ним с потрясающим криком

Кинулись в битву троянцы. А к этому Зевс молнелюбец

Поднял с высоких идейских вершин ураганную бурю,

Прямо понесшую пыль на суда. Туманил он разум

255 У аргивян, а троянцам и Гектору славу готовил.

Знаменью Зевса и силе своей доверяя, троянцы