Илиада

Страшную битву народов оставили светлые боги,
В поле ж и тамо и тамо шумела бранная буря.
Часто толпы сопротивных стремили медяные копья
Между брегов Симоиса и Ксанфа быстрых потоков.
Первый Аякс Теламонид, стена броненосных Данаев,
Прорвал ряды Фригиян и светом возрадовал Греков,
Мужа низвергши, Эвссо́рова сына, героя Фракиян,
Страшного силой, огромного телом вождя Акаманта;
Тяжко врага поразил он по шлему близ конского гребня:
Шлем пробило насквозь и чело и в глубь кости проникло
Медное жало, и вечная тьма его очи покрыла.
Вслед быстроборный Тидид с колесницы Аксила низринул,
Тевфрона сына, который, в стенах обитая Аризва,
Властвовал многим богатством, был ревностный друг человеков.
Ласково всех угощал он, в дому по пути обитая;
Ныне ж из оных никто не отвел его ранней кончины:
Друг его верный Калезий, в сей миг управлявший конями,
Вместе под дланью Тидида с ним предал стенящую душу;
Пал вблиз него, и низшли они вместе в земную обитель.

Дреза поверг Эвриал и при нем поразивши Офельта,
В бой на Педаза потек и Эзепа рожденных Наядой,
Нимфой к любви преклоненной Вуколионом прекрасным:
Вуколион же был сын Лаоме́дона славного мужа,
Первый из чад, но не в брачном союзе рожденный женою:
Пастырем быв он, на пажитях с Нимфой любви насладился;
Нимфа понесшая плод, сынов близнецов породила.
Их Эвриал поразил и, простерши на прах бездыханных,
С нежных рамен совлек обагренные кровью доспехи.
Вождь Полипет браноносный жизнь Астиала преторгнул;
Медным Улисс копием сокрушил Перкозийца Пидита;
Тевкр младой Арета́она кровь благородную пролил.
Мужа Авлера попрал Антилох копием своим острым;
Светлый владыка мужей Агаме́мнон Элата низвергнул,
Жившего в крепком Педазе, при злачных брагах Сатниона;
Ле́ит Филака постиг и в хребет поразил его в бегстве;
Грозный же вождь Эврипил Меланфа низринул к Аиду.
Но Адраста живым уловил Менелай ратоборный:
Кони его устрашенные, по полю бурно крутяся,
И на быстром бегу колесницу ударя о пень Тамаринта,
Дышло в конце сокрушили и боле взлютея помчались
К граду, куда и все кони гонимые страхом бежали.
Сам же Адраст, с высоты стремглав к колесу низвращенный,
Грянулся ниц на песок; и в миг сей предстал к нему быстро
Храбрый Атрид Менелай, огромным копьем ополченный.
С ужасом ноги объемля, Адраст возопил к Менелаю:
«О пощади, сын Атрея! и выкуп прими драгоценный.
Много в стяжаньях родителя в доме сокровищ хранится:
Меди и злата и хитрокованных изделий железа.
Скорбный родитель не медля воздаст тебе выкуп несметный,
Если познает, что жив я в неволе у храбрых Данаев».

Рек он, и сердце Атрида уже преклонялось на жалость;
Он повелеть уже мыслил единому в сонму клеврету
Весть к кораблям его быстрым: но се Агаме́мнон владыка
Гневный на встречу прибег и грозным вскричал к нему гласом:

«Брат малодушный! почто ты врагов сих толико жалеешь?
Истинно в доме твоем сотворили добро Фригияне...
Нет, ни единый из них да от рук не избавится наших!
Самым младенцам в утробе, и тем да не будет пощады!
Все до последнего рода в противных стенах Илиона,
Все да погибнут и гроба лишенные с прахом исчезнут».

Тако вещая, герой пременил помышление брата.
К правым советам склонясь, он отринул рукою Адраста;
Царь же мужей Агаме́мнон копьем поразил его в чрево:
Пал он на дол и простерся хребтом; и Атрид Агаме́мнон,
Ставши пятою на перси, исторгнул копье из утробы.

Нестор же мудрый полки увещал восклицающий громко:
«Други, Арея сподвижники, сонмы Ахейских героев!
Днесь за полками никто да не медлит корыстей алкая,
Мысля от бранного поля с добычей к судам отлучаться.
Будем врагов поражать, и смиря их, вы после в покое
Все совлечете корысти, властители ратного поля».

Рек он и каждого душу исполнил и рвеньем и силой.
Истинно б в день сей Трояне пред воинством храбрых Данаев
Скрылись в твердыни Пергама, постыдным смятенные бегством;
Если б Энея и Гектора так вразумить не явился
Мудрый Приамид Гелен, знаменитый Пророк Илионский.

«Гектор, Эней, о герои носящие тяжкий труд брани!
Вы, на которых почиет надежда Троян и Ликиян,
Паче бо всех превосходны вы в битвах, в делах и советах.
Будьте вы здесь и, вращаясь везде пред градскими вратами,
Сонмы сдержите смятенных, доколе бегущие вои
Жен их не пали в объятья злобным Ахеям на радость.
После ж, когда возмущенные все вы полки ободрите,
Здесь мы незыблемо станем, и как ни свирепо разимы,
Будем стоять против Греков; велит бо жестокая нужда!
Гектор, гряди в Илион и поведай ты матери нашей:
Пусть она, вскоре собрав знаменитейших жен Илионских,
Идет к высокой твердыне, пред храм светлоокой Афины;
Пусть, заключенные двери отверзя священного крова,
Ризу, какая прекраснее, всех велелепнее в доме
Ей и самой любезнее более всех облачений,
В дар на колена возложит великой Богине Палладе.
Пусть ей двенадцать юниц, под игом ярма не смиренных,
В храме заклать обрекается, если, молитвы услыша,
Град наш священный помилует жен и детей неповинных;
Если от стен Илиона отринет Тидеева сына,
Лютого ратника, всем наносящего ужас и бегство,
В воинстве Греков страшнейшего силой и дерзостью сердца!
В ужас подобный Пелид не ввергал нас, битв грозных решитель,
Муж, от Богини рожденный; толико сей ратник неистов!
В Трои никто не возможет быть в крепости сил ему равен».

Рек он, и Гектор великий, послушный вещанию брата,
Скоро с оружием светлым ниспрянул на дол с колесницы;
Два копия потрясая, потек по рядам ополченья;
И возбуждая ко брани, воздвиг он кровавую сечу.
Все обратились от бегства и стали в лице Аргивянам.
Рать Аргивян отступила, сдержала и бой и стремленье,
Мысля, что некий бессмертный, нисшедши от звездного неба,
Сам поборает Фригиянам: так они ринулись грозно.

Гектор еще воспалял их, взывающий гласом гремящим:
«Храбрые Тевкры и вы дальноземцы, защитники Трои!
Будьте мужами, о други, явите всю страшную крепость,
В Трою доколь я священную с бранных полей отлучуся,
Старцам поведать советным и нашим супругам и чадам,
Сильных да молят Богов, обетуя стотельчную жертву!»

Тако вещая, шествовал шлемом колеблющий Гектор;
С выи ж до стоп за хребтом его билася черная кожа,
Весь по краям обтекавшая выкуплый щит его медный.