Илиния

– Умный, – ответил герцог. – Предлагаю тебе своё служение. Со мной ты станешь главной богиней этого мира. А я – его повелителем. И не будет силы больше нашей.

– Заманчиво, – хмыкнула богиня. – Но, что ты знаешь о равновесии мира?

– Что, когда мы победим оно будет необязательно?

– Всё-таки, глупый, – вздохнула богиня.

– Нарушив равновесие, мы толкнём маятник. И чем больше мы навредим свету, тем сильнее будет амплитуда колебания. Тем сильнее и жёстче отдача. И пока маятник не успокоится, не будет покоя и в мире. Глупо желать господства за счёт тьмы или света. Их равновесие есть сама основа жизни этого мира. Глупо. Поэтому мне тебя не жалко. Ты нарушил слишком много, чтобы остаться безнаказанным. Но я тебя наказывать не буду, заберу лишь свою магию. Ты не достоин её. Остальное пусть решают люди и орки.

Взгляд богини обвёл контур вокруг тела герцога, и его яркая аура сильного мага погасла, оставив слабое свечение простой человеческой ауры.

– Надеюсь, дальше вы справитесь сами, – обратилась она к Реджинальду и нашему Хранителю, которые до этого момента напряжённо наблюдали за развитием событий. – А ты, Гаррон, если хочешь остаться вождём племён и быть первым королём орков, наведи порядок в степи. И накажи тех, кто нарушает наши законы. Кстати, законы тоже поправь. Нельзя слепо следовать старому. Времена меняются. Надо соответствовать. Дарк, мальчик мой. Ты станешь моим первым жрецом. Я знаю про твой долг жизни. Девочка будет под моей защитой тоже. Но скажи ей, кто делал эти амулеты. Пусть её названный брат научится им противодействовать. Я разрешаю. Но ввожу запрет на амулеты подчинения. Теперь их можно делать только по моему разрешению. Все слышали?

– Все, – нестройно откликнулись орки.

Дарк вышел к алтарю и преклонил колени перед образом богини. Аура его засияла ярким светом высшей магии. Затем он встал и обращаясь ко всем сказал:

– Богиня всё сказала. И сделала всё, что хотела. А теперь покиньте храм и решите свои вопросы сами.

Никто не возмутился. И не воспротивился. Все молча вышли из храма. Теперь нам предстояло решить судьбу герцога и его людей. Их вывели из храма люди Реджинальда и перед храмом тут же образовался круг. Орки были настроены решительно.

Глава 10

Небольшая площадка перед храмом была заполнена орками до предела. И нам сразу стала ясно, насколько важны оркам слова богини. Она признала герцога врагом степи и никаких других дополнительных указаний уже было не надо: герцог и его люди были окружены плотным кольцом орков. Ещё не обезоружены, но уже несвободны. Тут же стало ясно у кого в степи больше власти и авторитета. Вокруг Гаррона собрались вожди племён, входящие в союз, и примыкающие к нему. Но наш Борги стоял отдельно. К нему присоединились ещё несколько вождей. Однако, эта кучка была гораздо меньше, чем вокруг Гаррона.

Вот и противостояние обнаружилось, подумала я. Борги, похоже, здорово обиделся на Гаррона и на богиню. На Гаррона за то, что в его отсутствие привёз в стойбище непонятных белых, из-за которых он теряет дочь. На богиню за то, что не его назвала будущим королём орков. Серьёзные удары по самолюбию.

Но мне, честно говоря, сейчас было совсем не до орков. Я давно не видела наших, и пусть не всех в отряде знала хорошо, но после долгого нахождения в степи, хотелось видеть и обнимать всех. Мирчел, который шагал рядом и что-то увлечённо рассказывал о походе и моих поисках, вдруг остановился и, хлопнув себя по лбу, с досадой воскликнул:

– Меня же Бренн и Торрен убьют просто. Надо срочно вестника слать, что ты нашлась и свободна.

Я резко остановилась.

– Бренн?

Герет, посмотрев на меня, быстро придвинулся ближе и взял меня за руку. Реджинальд вопросительно смотрел на нас.

– Бренн? – опять спросила я. У меня почему-то ослабли ноги, а голова, наоборот стала тяжёлой и закружилась. И уже уплывая в беспамятство я услышала, как Герет торопливо говорит кому-то:

– Мы же считали, что Бренн погиб. Илиния долго горевала и уже оплакала его.

Выплывала я из забытья с трудом. Наверное, всё-таки есть предел человеческой эмоциональной выносливости. И сознание можно терять не только от горя, волнения, страха, но и от неожиданных радостных известий.

Я находилась на руках у Реджинальда и он, сидя на арбе, поглаживал меня по голове, как маленькую, и ласково уговаривал очнуться, потому что всё хорошо и нет причины переживать.

С трудом разлепив глаза, хрипло спросила:

– Бренн жив?

– Жив, родная. И уже почти здоров. Ему здорово досталось, но попалась толковая целительница и вытянула его. Он жив и очень волнуется за тебя. Мирчел вовремя вспомнил о вестниках. Ведь Торрен и Урсина тоже волнуются и ждут вас с Геретом.

– Хорошо.

Я прислонилась головой к плечу Реджи и закрыла глаза. Почему-то состояние сильной слабости не проходило и в голове никак не укладывалась мысль, что Бренн жив. Я же сама видела его гибель. Я задремала, успокоенная мерным покачиванием и ласковым шёпотом, который обещал, что теперь всё будет хорошо.