Илиотропион, или Сообразование человеческой воли с волей Божественной

Пророк Даниил объяснил значение написанного. «Ты возгордился, – сказал он, – против Господа небес, и сосуды дома Его принесли к тебе, и ты и вельможи твои, жены и наложницы твои пили из них вино, и ты славил богов серебряных и золотых, медных, железных и каменных, которые не видят, ни слышат, ни разумеют; а Бога, в руке Которого дыхание твое и у Которого все пути твои, ты не прославил. За это и послана от Него кисть руки, и начертано это писание… мене, мене, текел, упарсин. Вот и значение слов: мене – исчислил Бог царство твое и положил конец ему; текел – ты взвешен на весах и найден очень легким; перес – разделено царство твое и дано Мидянам и Персам. Время последнее жизни твоей приближается, а потому сейчас же поспеши покаяться». Откуда же Даниил узнал это? Он прочел это на хронометре Божьего Провидения. В ту же ночь все исполнилось (см.: Дан. 5, 23–28).

Частичное понимание Промысла Божия

Из предыдущего видно, что все благополучные или неуспешные деяния каждого человека до малейшей черты начертаны на хронометре Божьего Провидения, и хронометр этот непогрешим ни на одну йоту, ибо истинно говорю вам… ни одна йота или ни одна черта не прейдет из закона, пока не исполнится все (Мф. 5, 18). Если же верим хронометру, устроенному мудрым строителем, то какое безумие и дерзость порицать хронометр того величайшего мирового Домостроительства Божьего, которое непогрешимо, которым события всего сотворенного расположены наилучшим образом.

Мудрый муж так взывает ко Господу: Промысл Твой, Отец, управляет кораблем, ибо Ты дал и путь в море и безопасную стезю в волнах, показывая, что Ты можешь от всего спасать, хотя бы кто отправлялся в море и без искусства (Прем. 14, 3–4). Действительно, часто случалось, что людям вместо лодки служила доска, вместо весла – простая палка. А потому всегда следует верить Божьему Провидению.

Когда же видим, что люди, богоугодно живущие, обижаются, унижаются и оскорбляются, а беззаконники благоденствуют и все дела свои доводят до благополучного конца, то думаем о Провидении, что оно спит. Такие мысли бывали иногда и у святых, смущая их, но сомнения эти служат к нашему наставлению и утверждению.

Царь Давид говорит: Едва не пошатнулись ноги мои, едва не поскользнулись стопы мои, – я позавидовал безумным, видя благоденствие нечестивых, ибо им нет страданий до смерти их, и крепки силы их; на работе человеческой нет их, и с прочими людьми не подвергаются ударам… Так не напрасно ли я очищал сердце мое и омывал в невинности руки мои, и подвергал себя ранам всякий день и обличениям всякое утро? (Пс. 72, 2–5; 13–14). Давид думал открыть причину такой несообразности заслуг с наградами, а потому говорит: И думал я, как бы уразуметь это, но это трудно было в глазах моих, доколе не вошел я во святилище Божие и не уразумел конца их (Пс. 72, 16–17). Все это потом узнаем в Царствии Небесном, но в настоящей жизни нет возможности постигнуть судеб Божьих.