Иллюстрированная русская история

Его благотворительные подвиги не остались без влияния на законодательство. В царствование Алексеева преемника был поднят вопрос о церковно-государственной благотворительности. По указу царя провели в Москве разборку нищих и убогих, питавшихся подаяниями, и действительно беспомощных поместили на казенное содержание в двух устроенных для того богадельнях, а здоровых определили на разные работы. На церковном соборе, созванном в 1681 г., царь предложил патриарху и епископам устроить такие же приюты и богадельни по всем городам, и отцы собора приняли это предложение. Так частный почин влиятельного и доброго человека лег в основание целой системы церковно-благотворительных учреждений, постепенно возникавших с конца XVII в. Тем особенно и важна деятельность тогдашних государственных людей преобразовательного направления, что их личные помыслы и частные усилия превращались в законодательные вопросы, которые разрабатывались в политические направления или в государственные учреждения.

Деятельность А. Л. Ордина-Нащокина

^{Неизвестный художник. Ближний боярин и воевода Афанасий Лаврентьевич Ордин-Нащокин. XIX в.}

арь Алексей создал в русском обществе XVII в. преобразовательное настроение. Первое место в ряду государственных дельцов, охваченных таким настроением, принадлежит самому блестящему из сотрудников царя Алексея, наиболее энергическому стороннику преобразовательных стремлений его времени, боярину Афанасию Лаврентьевичу Ордину-Нащокину. Этот деятель вдвойне любопытен для нас, потому что вел двойную подготовку реформы Петра Великого. Во-первых, никто из московских государственных деятелей XVII в. не высказал столько, как он, преобразовательных идей и планов, которые после осуществил Петр. Потом, Ордину-Нащокину пришлось не только действовать по-новому, но и самому создавать обстановку своей деятельности. Ордин-Нащокин был едва ли не первым провинциальным дворянином, проложившим себе дорогу в круг спесивой знати — родовитого боярства.

Когда в 1654 г. началась война с Польшей, с малыми военными силами он сторожил московскую границу со стороны Литвы и Ливонии. В 1656 г. началась война со Швецией. Когда московские войска взяли один из ливонских городов на Двине, Кокенгаузен, Нащокин был назначен воеводой этого и других новозавоеванных городов. В 1658 г. его усилиями заключено было Валиесарское перемирие со Швецией, условия которого превзошли ожидания самого царя Алексея. В 1665 г. Ордин-Нащокин сидел воеводой в родном своем Пскове. Наконец, он сослужил самую важную и тяжелую службу московскому правительству: после утомительных восьмимесячных переговоров с польскими уполномоченными он заключил в январе 1667 г. в Андрусове перемирие с Польшей, положившее конец опустошительной для обеих сторон тринадцатилетней войне. По заключении упомянутого перемирия он был пожалован в бояре и назначен главным управителем Посольского приказа, т. е. стал государственным канцлером.

Внимательное наблюдение над иноземными порядками и привычка сравнивать их с отечественными сделали Нащокина ревностным поклонником Западной Европы и жестоким критиком отечественного быта. Он первый провозгласил правило, что «доброму не стыдно навыкать и со стороны, у чужих, даже у своих врагов». Но это наделало множества врагов среди своих и давало повод его московским недоброжелателям смеяться над ним, называть его «иноземцем».

В его бумагах можно набрать значительный запас идей и проектов, которые при надлежащей практической разработке стали надолго руководящими началами внутренней и внешней политики. Первая идея заключалась в том, чтобы во всем брать образец с Запада. Но это был один из немногих западников, подумавших о том, что можно и чего не нужно заимствовать, искавших соглашения общеевропейской культуры с национальной самобытностью. Потом Нащокин не мог помириться с духом и привычками московской администрации, деятельность которой неумеренно руководилась личными счетами и отношениями, а не интересом государственного дела. Итак, дело в деле, а не в лицах — вот второе правило, которым руководился Нащокин.