Иллюстрированная русская история

Он был одним из редких дипломатов, обладающих дипломатической совестливостью. Поэтому, когда гетман Дорошенко с западной Малороссией, отказавшись от Польши, поддался турецкому султану, а потом согласился стать под высокую руку царя московского, Нащокин на запрос из Москвы, можно ли принять Дорошенко в подданство, отвечал решительным протестом против такого нарушения договоров. Его дипломатический взгляд обращался во все стороны, всюду внимательно высматривая новые прибыли для казны и народа. Он старался устроить торговые отношения с Персией и Средней Азией, с Хивой и Бухарой, снаряжал посольство в Индию, смотрел и на Дальний Восток, на Китай, задумываясь об устройстве казацкой колонизации Поамурья. Он понимал торгово-промышленное и культурное значение Балтийского моря для России, и потому его внимание было усиленно обращено на Ливонию, которую, по его мнению, следовало добыть во что бы то ни стало.

Наблюдения за жизнью Западной Европы привели его к осознанию главного недостатка московского государственного управления, который заключался в том, что это управление направлено было только на эксплуатацию народного труда, а не на развитие производительных сил страны. Он едва ли не раньше других усвоил мысль, что народное хозяйство само по себе должно быть одним из главных предметов государственного управления. Нащокин был одним из первых политикоэкономов на Руси.

Князь В. В. Голицын

ладшим из предшественников Петра I был князь В. В. Голицын. Еще молодой человек, он был уже видным лицом в правительственном кругу при царе Федоре и стал одним из самых влиятельных людей при царевне Софье. Властолюбивая и образованная царевна не могла не заметить умного и образованного боярина, и кн. Голицын личной дружбой связал свою политическую карьеру с этой царевной.

Голицын был горячий поклонник Запада, для которого он отрешился от многих заветных преданий русской старины. Подобно Нащокину, он бегло говорил по-латыни и по-польски. Дом Голицына был местом встречи для образованных иностранцев, попадавших в Москву. Разумеется, такой человек мог стоять только на стороне преобразовательного движения — и именно в латинском, западноевропейском направлении.

Один из преемников Ордина-Нащокина по управлению Посольским приказом, кн. Голицын развивал идеи своего предшественника. При его содействии состоялся в 1686 г. Московский договор о вечном мире с Польшей, по которому Московское государство приняло участие в коалиционной борьбе с Турцией в союзе с Польшей, Германской империей и Венецией, за что Польша навсегда утверждала за Москвой Киев и другие московские приобретения, временно уступленные по Андрусовскому перемирию. И в вопросах внутренней политики кн. Голицын шел впереди прежних дельцов преобразовательного направления. Голицын без умолку твердил боярам о необходимости учить своих детей, добился разрешения посылать их в польские школы, советовал приглашать польских гувернеров.

Голицына очень интересовал вопрос о московском войске, недостатки которого он хорошо изучил, не раз командуя полками. Он хотел, чтобы дворянство ездило за границу и обучалось там военному искусству, т. к. он думал заменить хорошими солдатами взятых в даточные и непригодных к делу крестьян, земли которых оставались без обработки на время войны, а взамен их бесполезной службы обложить крестьянство умеренной поголовной податью. Значит, даточные рекруты из холопов и тяглых людей, которыми пополняли дворянские полки, устранялись, и армия сохраняла строго сословный дворянский состав с регулярным строем под командой обученных военному делу офицеров из дворян.

Военно-техническая реформа в мыслях Голицына соединялась с переворотом социально-экономическим. Преобразование государства Голицын думал начать освобождением крестьян, предоставив им обрабатываемые ими земли с выгодой для царя, т. е. казны, посредством ежегодной подати, что, по его расчету, увеличивало доход казны более чем наполовину. Подобные мысли о разрешении крепостного вопроса стали возвращаться в русские государственные умы не раньше как полтора века спустя после Голицына.

В основании этих замыслов лежал широкий и довольно обдуманный план реформ, касавшийся не только административного и экономического порядка, но и сословного устройства государства и даже народного просвещения. Конечно, это были мечты, домашние разговоры с близкими людьми, а не законодательные проекты. Личные отношения кн. Голицына не дали ему возможности даже начать практическую разработку своих преобразовательных замыслов: связав свою судьбу с царевной Софьей, он пал вместе с ней и не принимал участия в преобразовательной деятельности Петра, хотя был ближайшим его предшественником и мог бы быть хорошим его сотрудником.