Иллюстрированный роман

Наконец Алексиусу удалось совладать с непокорной кобылой. Они протиснулись в узкие ворота, Пандора вышла следом. Меланта с Фриной высунули любопытные носы.

— Что это? — тихо спросила Пандора.

— Кобыла! — с наигранным простодушием ответил Алексиус, осматриваясь, куда можно привязать лошадь.

Девушка устало поморщилась:

— А я-то подумала, что это ягненок…

— Ну, госпожа, посуди сама… — заискивающе улыбнулся слуга. — Утром я пошел на агору. Гляжу, а там господин Гиппарх эту красотку на веревке к живодеру тащит… — он выразительно потряс веревкой, которую все еще держал в руках.

— Понимаю… Тебе он об этом первым делом сообщил?

— Нет же… Кричал на всю агору и ругался на чем свет стоит. Я правду говорю, спросите у кого угодно, порази меня Зевс!

— Я не хочу ничего ни у кого спрашивать, — спокойно отрезала Пандора, не сводя с Алексиуса глаз — она никак не могла разобрать, насколько он серьезен.

— Так вот, он кричит, ругается. Эта кобыла и так нервная, а от шума совсем голову потеряла… Ну, как сейчас… Вижу, головой мотает, на дыбы встать норовит, вот-вот вырвется…

— Ну и ты, как истинный герой… — прервала девушка его фантазии, — могучей рукой схватил коня под уздцы… Или усмирил суровым взглядом?

— Я… — Алексиус осекся. — Плащ на голову накинул…

— Ага… Поступил находчиво! А плащ-то кому на голову накинул — кобыле или себе?

— Кобыле…

— И она сразу присмирела? Настоящий укротитель!

Алексиус старался не обращать внимания на ее сарказм:

— Этой кобыле уже третий год. Замечательная лошадь, но очень нервная. Несколько раз ее пытались объездить, но она всех сбрасывает… Понимаешь? Ее все время перепродавали, перепродавали… Но теперь уж все в войске ее норов знают. Никому она не нужна… Вот Гиппарх, ну, ее прежний владелец, когда она его сбросила очередной раз, плюнул и на скотобойню решил отдать, от греха подальше…

— И во сколько тебе обошлось спасение благородного животного?

— Немного… пятьдесят драхм…

— Хм… — Пандора задумалась. Озвученная цена и вправду выглядела чрезвычайно низкой. — И что ты собираешься с ней делать?

— Ну… Это же теперь твоя лошадь… Сделаю, что прикажешь.

Пандора, презрительно хмурясь, посмотрела Алексиусу в глаза, но тот не отвел взгляд:

— Можно пожертвовать храму…

Пандора вздохнула.

— Можно на мясо…

Пандора закатила глаза.

— А еще можно ее на скачки выставить, о которых господин Алкивиад говорил… — вкрадчиво добавил Алексиус. — Побеждает ведь — владелец коня! Если первой придет твоя лошадь, то и победа будет твоя…

— Ну, точно спятил! — прокомментировала Фрина, подслушивающая возле калитки. — Женщине выставить коня на скачки… Как такое могло в голову прийти?! Да и как на этой твари удержаться, если она самого Гиппарха сбросила?!

Пандора снова пристально посмотрела слуге в глаза, пытаясь понять, не издевается ли он, и тот обезоруживающе улыбнулся.

Больше не слыша резких людских криков, кобыла присмирела. Опустила голову и стала тыкаться мордой в край мостовой, где между камнями пробивался пучок жухлой травы. Тонкие длинные ноги, серая в яблоках масть… Пандора осторожно коснулась ее длинной спутанной гривы. Кобыла настороженно покосилась на нее огромными черными глазами и фыркнула.

— Зачем тебе это? — тихо спросила Пандора.

— Я думал, это нужно тебе.

Пандора сделала вид, что не поняла намека:

— Нет. Мне это не нужно…

— Если твоя лошадь придет первой — на скачках, посвященных Афине, это докажет, что боги благоволят тебе. Что ты чиста перед ними и перед людьми…

— А если ты будешь наездником, это оправдает и тебя… — задумчиво прошептала девушка.

Скрипнула калитка — Фрина, не в силах расслышать разговор, решила подойти ближе.

— Полагаешь, те штуки, которые были на твоих лошадях в Македонии, помогут справиться с ее норовом?

— Полагаю… Скажи… Тебе, когда ночью скакала из Саны сюда, тяжело пришлось без тех штук?

— Да, — призналась Пандора. — Несколько раз чуть не свалилась.

Алексиус многозначительно развел руками.

Пандора задумалась. Насколько бы ни казалась безумной идея Алексиуса, в ней все же было здравое зерно. Теперь, после той памятной скачки по ночной дороге она понимала, насколько неустойчив всадник без седла и стремян… Кажется, именно так назывались те приспособления для верховой езды, с помощью которых она легко научилась ездить на лошади в поместье Алексиуса. Очередная «штучка» хитроумного раба. Сколько, интересно, у него еще есть подобных идей в запасе?

Но если ее лошадь действительно победит… У Пандоры перехватило дух. Да… Слава и воздаваемые ей почести будут велики… Оправдает ли это ее в глазах других? Сложно сказать… Но точно все увидят, что боги благоволят ей, и перестанут подходить к ней с обычной меркой, а это уже немало.

Пандора еще раз оценивающе покосилась на неугомонного раба. Для тонких ног кобылы он казался неподъемным. Она скептически покачала головой. А что случится, если она проиграет? Разум подсказывал, что ничего страшного не произойдет. Никто всерьез не может ожидать победы раба верхом на лошади, принадлежащей женщине.

Художник Валерий Шамсутдинов