Иллюстрированный роман

— Как что? — растерянно переспросил Леша. — Любовь…

— Любовь? Прости, я не понимаю, о чем ты говоришь…

— Но ведь ты… Ты же была со мной! Несмотря на то, что я опять стал рабом… Ты была со мной! Ты сама звала меня! Ты…

Пандора закрыла глаза и глубоко вздохнула:

— Неужели ты забыл?

— О чем?

— О нашем разговоре… в Македонии. Я пришла к тебе тогда, потому что знала, что это воля богов. Я обещала излечить тебя. То, что ты опять стал рабом, ничего не меняет. Я не беру назад клятвы и обещания…

— Так ты не любишь меня?

— Конечно же, нет… Любовь… Я не знаю, что такое любовь… И очень рада, что избежала этого безумия. Глядя на тебя, я понимаю, что это никогда не заканчивается ничем хорошим. У меня был долг перед богами и перед тобой. Я просто отдала этот долг. И боги смилостивились над нашей семьей. Мой отец жив. Он вернулся домой и теперь в безопасности. Значит, я все сделала правильно…

Алексей ошарашенно смотрел на Пандору.

— Но… получается… я просто воспользовался тобой… принуждал тебя… — его лицо исказила болезненная гримаса.

— Ты меня ни к чему не принуждал. Я сама так решила. Я просто делала то, что должно. Ты получил все, что хотел, и теперь каждый из нас пойдет своей дорогой.

— Прости… Прости меня, если сможешь…

— Ты ни в чем не виноват, и я больше не хочу говорить об этом! Завтра мы расстанемся, и надеюсь, что на этот раз — навсегда. И… я благодарна тебе за все…

Леша, как во сне, развернулся и пошел к двери, с трудом переставляя внезапно ставшие ватными ноги.

Пандора окликнула его:

— Алексиус!

Он обернулся.

— Алексиус… — повторила, запинаясь, девушка. — Эта ночь… Ты можешь провести ее со мной… В последний раз.

— Прости… — тихо сказал он. — Но я так не могу.

Хлопнула дверь, и Пандора осталась одна.

Художник Валерий Шамсутдинов

Глава 50

1

Леша привязал оседланную Астеропу к ограде и подошел к Теодору. Голова шумела, перед глазами плыли круги. Он не спал всю ночь и теперь с трудом держался на ногах. Не было сил даже изобразить улыбку.

К счастью, Теодор взял переговоры на себя и уже обсудил с Фриной возврат Лешиного долга. С этого момента Алексей терял право появляться в афинских землях. Но было решено, что, как только в море установится хорошая погода, Теодор придет в Потидею на своем корабле. Он погасит все долги и заберет спряденную шерсть, прялки и даже ткачих, выкупить которых разрешил армейский казначей.

На улицу вышла Пандора. Подошла к Астеропе и протянула ей горбушку хлеба, посыпанную крупной солью. Мягкие губы лошади скользнули по ее ладони. Пандора прижалась к мускулистой шее и стала что-то тихо нашептывать, нежно поглаживая длинную гриву. Астеропа опустила голову и медленно водила ушами, словно прислушиваясь к словам девушки.

Алексей, будто во сне, подошел ближе.

Пандора взглянула на него и грустно улыбнулась:

— Пусть боги охраняют твой путь. Надеюсь, ты найдешь ту, которая сделает тебя счастливым…

— Ты уверена, что хочешь отдать Астеропу мне?

— Да. В Македонии ей будет гораздо лучше…

Леша не выдержал и задал неуместный, но давно мучивший его вопрос:

— Скажи, если бы ты ждала от меня ребенка… ты бы вернулась в Афины или поехала со мной?

Девушка вздрогнула:

— Ты уверен, что хочешь знать ответ?

— Да, — хрипло прошептал Леша.

Взгляд Пандоры устремился куда-то вдаль.

— Если бы я носила твоего ребенка… — шепотом повторила она. — Да… Я бы поехала с тобой в Дион… Но… я возненавидела бы тебя и этого ребенка и не простила бы тебя никогда!

Несколько мгновений они смотрели друг другу в глаза.

— Спасибо за откровенность… — выдавил Леша и отвернулся, чувствуя, как глаза наливаются предательской влагой.

Ее сухие губы коснулись его щеки.

— Прощай… — прошептала она и резко развернулась.

— Господин Теодор! — с нарочитой веселостью воскликнула Пандора. — Передавайте привет и мои наилучшие пожелания Агаристе! Пусть Гестия и Гермес оберегают очаг вашего дома! Вот письмо для нее…

Леша не слышал ничего, что происходило вокруг. В ушах звенело, а грудь разрывала отчаянная боль. Даже пальцы перестали слушаться его. Несколько долгих мгновений он терзал повод, прежде чем удалось ослабить узел и отвязать лошадь. Потом вскочил в седло, натянул повод, осаживая дернувшуюся кобылу, и посмотрел на солнце, уже поднявшееся в зенит.

— Пора ехать! — громко сказал он Теодору. — Нам нужно засветло добраться до Хаисы.

— Я готов, — ответил Теодор и оперся коленом на услужливо подставленные слугой руки, залезая на коня.

— Пусть боги благословят Афины! — крикнул Алексей, не оборачиваясь. — Желаю здравствовать и процветать!

2

Они долго ехали молча бок о бок. Время от времени Теодор бросал на Алексиуса тревожные взгляды. Потом наконец не выдержал и начал говорить. Просто говорить обо всем. Он вспоминал, что случилось. Строил планы. Предвкушал торговые путешествия. Планировал будущий ремонт поместья. Потом долго высчитывал, сколько денег принесет им строительство новой плотины и открытие в Дионе прядильной мастерской.

Алексиус молчал, погруженный в раздумья, и, казалось, совершенно не слушает своего друга.

Неожиданно он встрепенулся, словно очнувшись от сна: