Иллюзии сада камней

Студенты в углу перестали шушукаться, доктора с удивлением посмотрели на Асю. Ее живот прощупала заведующая, затем по очереди – палатные доктора… Опухоли не было. Повисло молчание.

Профессор вдруг подошел к Асе, опустил медицинскую маску, обнажив аккуратную седую бородку, широко улыбнулся, и сказал:

– Идите домой, женщина. Немедленно уходите отсюда! Какое везение! – и потом добавил в сторону заведующей: – А историю болезни внесите в отдельный архив. Такое редко, но случается – один случай на тысячу, – и еще что-то пробормотал по латыни. – Зовите следующую…

Передать состояние Аси в тот день трудно: дверь не захлопнулась, свершилось настоящее чудо! Она запомнила хмурого таксиста, нависшее над городом небо, колючий снег. А потом – долгий сон, до самого вечера, благо никого не было дома. Запомнилось недоумение Глеба: зачем все это было нужно затевать? Она с ним не спорила – не было ни сил, ни мыслей, ни желания что-либо объяснять и доказывать.

Вечером позвонила Рита:

– Ты где, Ася?

– Я уже дома.

– Ну, ты даешь! – ее разочарование было неподдельным. – А я у тебя в больнице, апельсины принесла… Что произошло?

– Рита, долго рассказывать, просто все обошлось. Передай Учителю, что я через неделю буду. Вот только в себя немного приду.

– Ну ладно, бывай…

После возвращения в спортзал Ася задала Учителю прямой вопрос:

– Если буддизм христианством отвергается, то как можно совместить нашу веру и японское каратэ?

Он пригласил ее в сумрачную каморку, освещаемую слабым светом настольной лампы, и долго рассуждал о боге, вере, о подвижниках и отшельниках. И – ни слова о каратэ. Ася слушала, кивала головой, молчала… Потом Учитель выпроводил ее вон, и она продолжила тренировку с еще более неясными представлениями. Привычка анализировать события и приходить к определенным решениям в этот раз Асю подвела, ибо не было четкого понимания происходящего даже у самого Учителя. Он не ответил на ее вопрос. И все же в сознании Аси произошел перелом. Она так и не поняла, какие силы помогли избежать скальпеля хирурга, и по совету Учителя раз в неделю, за два часа до тренировки, стала ходить в церковь на службу – а вдруг это правда? Вдруг действительно верующему по вере воздастся?

Однажды она увидела среди прихожан Учителя – он стоял, смиренно склонив голову, ни на кого не смотрел, крестился. Казалось, он весь – там, в своей новой вере, в боге, в страданиях святых. Ася вдруг застеснялась своих джинсов, короткой курточки, стала одергивать свитер. Ей очень захотелось поймать взгляд Учителя, увидеть в нем одобрение: «Смотрите, я здесь, с вами, я все делаю правильно!» Но в храме здороваться было неуместно. Так она и промаялась ту службу, кидая взгляды в его сторону. Чем дольше Ася ходила на службы, тем болезненнее становился вопрос: «Как сочетать христианство с японским каратэ?» Она искала ответы в книгах, но, чем больше узнавала о христианстве из книг, тем меньше понимала, зачем каратэ нужно лично ей. Не осознанные до глубины и не принятые сердцем любые верования рождают агрессию, с которой необходимо бороться только пониманием. Занятия воинскими искусствами эту агрессию умножают многократно. Действительно, зачем накапливать такие знания, если их нельзя применить на практике? А применимы ли они вообще или это только миф? А если попробовать? А вдруг понравится?..

Вопросы нарастали, словно снежный ком, их срочно надо было решать или бросать обучение каратэ, иначе можно было сломаться морально или пойти по пути самоуничтожения. Во всяком случае, Ася была к этому уже близка.

Следование настояниям Учителя проповедовать христианство и насаждать его в миру кому только возможно уговорами и силой вылилось в серьезные сомнения и терзания не только Аси, но и неокрепших душ учеников. Учитель окончательно отринул буддизм как явление сатанинское, но с непонятным упорством продолжал вести тренировки, показывал, в каких местах легче всего ломать позвоночник, руку или голень, требовал отличного знания элементов ката и неустанно следил за высоким боевым духом учеников. Вопреки всем христианским заповедям он методично обучал своих учеников науке убивать. Самадин, Молчун и Рита безоговорочно верили своему наставнику и автоматически, не думая, повторяли все, чему он их учил. Ахмед в христианство переходить не собирался, ни в чем не сомневался, даже стал пропускать тренировки. Асе пришлось тяжелее всех – агрессивное православие никак не вписывалось в систему ее ценностей, она не верила в чудодейственную силу молитв. Да, она молилась перед несостоявшейся операцией, но неизвестно, чьи молитвы ей помогли – христианские или буддийские. Ей даже стыдно было осознавать, что она, взрослая образованная женщина, размышляет об этом всерьез. Неужели православное мракобесие настолько сильное, что способно заразить окружающих? Но ведь они живут в двадцать первом веке, любая информация доступна! Можно сравнить, спросить других, посоветоваться.