Иллюзии сада камней

После четырех-пяти тренировок Ася поняла, что уверенно она себя чувствует только при выполнении одиночной техники – удар по воздуху рукой, ногой, блок от встречного удара, уход от несуществующего противника. Там, где применялась реальная сила или хотя бы ее имитация, Ася терялась и входила в ступор, ее тело не собиралось выполнять то, чему она училась два года, мозги не успевали осмысливать происходящее. Однажды в работе с Самадином, которому она едва доставала по плечо, Ася получила подсечку. Самадин все сделал не в полную силу, достаточно осторожно, но этого хватило, чтобы она, не удержав равновесия, практически села на шпагат и растянула паховую связку. Боль была нечеловеческая, Ася с трудом отползла на край зала, чтобы не мешать тренирующимся. Учитель равнодушно посмотрел в ее сторону и поставил в пару с Самадином другого ученика.

В другой раз, при выполнении сложного элемента ката с Ахмедом, Ася едва не вывихнула себе руку в плечевом суставе – Ахмед при броске сделал слишком сильный залом. О выбитых от ударов пальцах рук и ног уже и речи не было. И не виноваты были Ахмед и Самадин – по сравнению с Асиной силой их мощь была безмерна, и контролировать ее в правильном выполнении элементов каратэ было практически невозможно. Асе нужна была совсем другая техника, рассчитанная на скоростные уходы, подныривания, обманные уловки – именно такую технику ей показал Джек после приезда с аттестации на черный пояс. Но этому в спортзале не обучали – не соответствовало жесткому стилю каратэ, рассчитанному на мощь и силу. Для Аси в тренировочном процессе стал незримо присутствовать элемент трагической случайности. От страха она начала молиться – искренне и отчаянно.

…Что на Учителя нашло? От тренировки к тренировке он обращался со старшими учениками грубее, чем с новичками. Оскорбления, окрики, унижения… Наверное, давал таким способом понять, что почивать на лаврах им отныне заказано. Ни единого слова похвалы из уст Учителя больше никто не слышал, и самым спокойным моментом тренировки становилось его молчание. Оно означало согласие с тем, что происходит. Уже через месяц ребята стали уставшими, равнодушными, одинаковыми в эмоциях и движениях. Но хуже всего пришлось Асе. За этот месяц она с горечью осознала, что главной ошибкой в ее случае было чрезмерное усердие. Учитель отлично знал ее возможности и на меньшее с ее стороны никак не соглашался, несмотря на ее болезнь.

Ася давно поняла, что карате невозможно взять приступом, потому что это – Путь. Ему можно только следовать. Если хочешь познать его тайны – проси осторожно! Уважай себя и уважай каратэ. И тогда, вероятно, Путь пойдет тебе навстречу. Физические нагрузки здесь – не главное, воинские искусства требуют, прежде всего, гармонии с окружающим миром и спокойствия в душе. Ася свое с таким трудом обретенное спокойствие растеряла всего за месяц, ибо совершенно не понимала, почему Учитель стал так плохо относиться к ученикам. Любая ошибка вызывала у него шквал негодования, он снова позволял себе мат, и его грубость вызывала у Аси жесточайшее моральное сопротивление.

Однажды при выполнении технических дорожек он неожиданно остановил всю группу. Ребята были рады такой временной передышке, но передышка оказалась сомнительной. Учитель в самых унизительных выражениях отчитал Самадина, впервые выставив своего помощника перед всей группой лентяем и глупцом. Казалось, Учитель решил, наконец, отомстить ему и за пропущенные тренировки, и за полную самостоятельность, и за отсутствие интереса к школе. Самадин молчал, но выражение его лица было красноречивым. Ася едва сдерживала себя, чтобы не вступиться за своего друга и не пристыдить Учителя, но также молчала. Любое сказанное ею слово стало бы в этом спортзале последним.

Ася не была готова к такому повороту событий. Она давно устала от морального давления и боялась снова сорвать сердце. Несколько раз она подходила к Учителю и просила о снижении физических нагрузок, но он ее не слышал, снова и снова ставил в парную работу с самыми сильными бойцами, заставлял отжиматься, выпрыгивать, бегать, таскать резиновый мешок. Учитель как будто обитал в другом мире, им придуманном, где его ученица все еще имела достаточно сил и была способна на любую технику. К концу сентября Ася проработала все знакомые элементы, автоматически выполняя технику, ей стало казаться, что тренируется не она, а кто-то другой, ибо в том состоянии, к которому пришла она после своей болезни, так тренироваться было уже невозможно.