— Пока прошу по-хорошему, одарин. Тебе нужно остановить Моргану, а мне — доставить во дворец одэй светлую Хранительницу. Мы можем заключить сделку.
— А ты точно знаешь, кого собираешься представить в качестве хранительницы белому братству? — поинтересовался одарин, говоря о Вайолет так, словно ее здесь не было.
— Заткнись, — перестала притворяться вежливой Урсула. — То, что на нее не действует магия щита, еще ничего не значит. Искра Вайолет сильнее твоей и моей в десятки раз, вот только пользуется она ею на голых инстинктах, возможно, в этом и причина аномалий.
— Возможно, — сухо уронил Айт. — А возможно, и не в этом. Ложитесь спать, — одарин прошелся взглядом по всем окружающим Вайолет защитникам. — Завтра предстоит идти весь день, и если мы не успеем добраться до очередного безопасного убежища, придется сражаться с ледяными призраками, а они после сегодняшней неудачи придут целой армией.
Вайолет даже спорить не стала. Не было ни сил, ни желания. Обойдя одарина и братьев, она прошла вглубь пещеры и опустилась на землю возле стенки. Успокоиться после всего пережитого не получалось, и девушка смежила веки, старательно притворяясь спящей. А спустя какое-то время почувствовала, как Доммэ и Кин расположились рядом, заботливо подложив ей под голову что-то мягкое.
Вот ведь какая удивительная вещь: именно сейчас, когда Вайолет точно знала, что рохром ей не быть никогда, она с закрытыми глазами могла сказать, что по правую руку от нее лег Кин, а по левую Доммэ. Они пахли по-разному, двигались по-разному, и даже дышали по-разному. Оказывается, для того чтобы это понимать, не нужно быть оборотнем, нужно просто прожить рядом с ними всю жизнь.
Засыпая, Доммэ осторожно накрыл ладонь Вайолет своей, то ли опасаясь, что она снова куда-то исчезнет, то ли потому, что нуждался в теплоте ее руки. Этот жест был бы таким правильным и понятным всего неделю назад, когда Доммэ был любимым старшим братом — и таким противоречивым и все запутывающим сейчас, когда по уши влюбленный мужчина пытался добиться взаимности. Вайолет не могла представить его рядом с собой не в качестве брата. Сама мысль об этом вызывала отторжение. Из сокровищницы памяти навязчиво возникал образ другого мужчины, и кровь бежала по венам быстрее, стоило вспомнить резкий контраст между холодом колючего снега на щеках и жаром его поцелуя.
Достаточно было подумать об Айте, как глаза Вайолет открылись сами собой, выискивая его в окружающем пространстве.
В сонном полумраке он полусидел у противоположной стенки и смотрел прямо на Вайолет. Сердце девушки подпрыгнуло и заколотилось в барабанном ритме. О чем он думал в этот момент? Почему в хмурых складках, прорезавших переносицу, так явственно читалась тревога? Злился? Возможно… Имел право. Ее глупость чуть не погубила их обоих.
Разделенные тишиной и пламенем костра, темный одарин и светлая Хранительница неотрывно смотрели в глаза друг друга, продолжая взглядами свой безмолвный диалог.
— Спасибо, — одними губами произнесла Вайолет, точно зная, что Айт ее поймет. — Спасибо, что спас меня.
Вайолет могла поклясться, что заметила, как дрогнула линия плотно сжатых губ мужчины в стремлении что-то сказать в ответ.
Но через секунду он опустил голову на свой рюкзак и демонстративно отвернулся, давая понять, что устал и собирается спать.
Вздохнув, девушка смежила веки и загадала желание увидеть во сне маму и отца. Маленькая Вайолет делала так всегда, когда боялась уснуть. Взрослая Вайолет прекрасно понимала, что ее детская уловка отгородиться от терзающих страхов наивна и смешна, и тем не менее она работала. Не прошло и десяти минут, как девушка погрузилась в сон, в котором не было ни холода, ни страха, ни леденящих душу монстров, а только светлая мамина улыбка.
ГЛАВА 12
Несмотря на то, что Вайолет уснула поздно, проснулась она раньше всех. Долго изучала взглядом потолок пещеры, не смея пошевелиться и разбудить остальных. Хотя, если им не мешал храп Урсулы, то и едва слышные девичьи шаги их вряд ли бы вырвали из царства сна.
Вскоре от неподвижного положения затекла спина, и Вайолет, вспомнив, что хотела кое-что проверить, начала бесшумно подниматься, усердно прикусывая зубами нижнюю губу. Больше всего девушка боялась, что от шороха одежды проснется Айт, и тогда вся ее затея полетит рохру под хвост. Хвала небесным покровителям, ее опасения не оправдались — одарин лежал лицом к стенке и даже не шелохнулся, когда Вайолет на цыпочках прошла мимо него.
После вчерашнего происшествия демонстрировать свои необъяснимые возможности Вайолет не хотела ни Айту, ни Урсуле, опасаясь, что это еще больше осложнит ситуацию. Но подтвердить свое предположение хотелось до зуда в пальцах, тех самых, которыми она стала снимать защитную сеть одэйи, как только очутилась у выхода из пещеры. Справившись с ней за пару минут, Вайолет несмело вытянула руку и коснулась ею магического плетения темного одарина. Кажется, сейчас она буквально осязала разницу между светлой и темной магией — первая отдавала теплом в груди, а вторая холодила, как мятный чай.