Иллюзия бессмертия

его грозный звериный рык отпугнёт орущего незнакомца, но тот даже с

места не сдвинулся, лишь стал дёргаться ещё сильней да орать так

громко, что у рохра заболели уши. Свирепея, малыш сделал резкий

выпад, захватив острыми зубами шкуру раздражающего его существа, и

она неожиданно потянулась по снегу, превращаясь в лохматую,

неживую тряпку, под которой, суча ручками и ножками, обнаружился

плачущий младенец. Щенок удивлённо раскрыл пасть, завороженно

разглядывая лежащего на снегу ребёнка.

Он был совсем крошечным. Даже у новорождённого Кина руки и

голова были больше, чем у этого невесть откуда взявшегося человечка.

Как он здесь оказался? Рохр опасливо сделал шаг вперёд, заглянув в

заплаканное сморщенное личико.

Красные, как ягоды земляники, губы внезапно растянулись,

обнажая беззубый розовый рот, и на пухлых нежных щёчках появились

две маленькие ямочки. Никогда в жизни рохру не доводилось видеть

глаз такого необычного цвета: ярко-фиолетовые, они казались

лепестками лесных фиалок, каким-то невозможным чудом расцветших

на снегу. Щенок наклонился к ребёнку ближе, жадно вдыхая его тёплый

сладкий запах, и маленькие пухлые ручки, внезапно схватив рохра за

нос, цепко сдавили самый его кончик.

Обиженно заскулив, малыш отскочил в сторону, а лишившийся

живой игрушки ребёнок вновь жалобно заплакал, нарушая своим

горестным надрывным плачем священную тишину древнего леса.

– Доммэ, что здесь происходит? – звук маминого голоса

мгновенно прогнал поселившийся в сердце рохра страх, и он,

стремительно обернувшись в кувырке человеком, быстро побежал ей

навстречу.

– Мама, – дрожащим от волнения голосом запричитал мальчик. –

Я думал, это зверь, а там человек… Маленький совсем, как наш Кин.

Ласково поцеловав сына в макушку, женщина отодвинула его за

спину и, приподняв полы белоснежной шубы, величественно

прошествовала вперёд.

– Духи белых псов… – ошеломлённо прошептала она, наклоняясь

над лежащей на снегу девочкой.

Подхватив ребёнка на руки, женщина быстро расстегнула свою

шубу, укутывая малышку в тёплый мех.

– Одр! – пронзительно громко закричала она. – Сюда! Ко мне,

скорее!

Спустя секунду на поляну выскочил громадный белый зверь, утробно рычащий и грозно скалящий тяжёлую зубастую пасть.

Оттолкнувшись от снега мощными когтистыми лапами, снежный пёс на

секунду словно завис в воздухе, чтобы в полете обернуться высоким

широкоплечим мужчиной, уверенно приземлившимся рядом с

позвавшей его женщиной.

– Ты напугала меня, – хрипло выдохнул оборотень, притягивая к

себе жену и легко касаясь губами её лба. – Что случилось, Арви?

– Дорогой, посмотри, кого нашёл наш Доммэ, – женщина отогнула

край одежды, показывая крошечное детское личико. – Это девочка, –

расплываясь в улыбке, нежно прошептала Арви.

– Как она здесь оказалась? – мужчина резко обернулся, втягивая

носом воздух и зорко всматриваясь в снег. – Никаких посторонних

следов, – задумчиво заметил он. – Словно с неба свалилась.

– Смотри, – женщина взяла в ладонь круглый медальон, висящий

на шее девочки, привлекая к нему внимание мужа.

– Светлая хранительница, – потрясённо выдохнул Одр. – Быть

этого не может!

– Одр, предсказание сбывается, – горячечно зашептала женщина.

– Та, что поведёт за собой армию света…

– Тише, – муж быстро закрыл рукой рот Арви, тревожно

оглядываясь по сторонам. – Никто не должен знать. Её надо спрятать.

Вот только куда?

– Все просто, дорогой, – сверкнула ореховыми глазами женщина.

– Хочешь спрятать – не прячь вовсе.

– Я тебя не понимаю, родная, – заломил бровь мужчина.

– Ты должен будешь предъявить стае новорождённое потомство

через три дня. Никто не знает, что у меня родился один ребёнок, а не

два. У короля снежных рохров появится ещё и дочь, а у Кина и Доммэ –

сестричка, – Арви поцеловала бархатистую щёчку малышки, нежно

проворковав: – Моя сладкая девочка. Моя принцесса.

– Мама, – маленький Доммэ дёрнул мать за полу шубы, привстав

на цыпочки, – так это моя сестричка?

Женщина присела на корточки, обняв свободной рукой сына.

– Да, сынок, это твоя сестричка. Нам её подарили духи белых псов.

Нравится?

– Она такая маленькая, – зачарованно глядя в сияющие

фиалковые глаза, пробормотал Доммэ. – А как мы её назовём?

Женщина загадочно усмехнулась, осторожно погладив пальцами

тёмные волосики девочки.

– Вайолет. Как тебе такое имя, сынок?

– Фиалка? – свёл тонкие светлые бровки мальчишка. – У неё глаза

похожи на фиалки. Мне нравится, – Доммэ наклонился к девочке,

поцеловав её в маленький нос, и быстро зашептал: – Я твой брат,

Вайолет. Ты только больше не плачь и за нос меня не щипай, а то

больно, – добродушно пожаловался он.

Девочка невразумительно булькнула и выдохнула в лицо

мальчика тихое и тёплое:

– Аку.

– Мама, ты слышала? – захлебнулся в восторженном возгласе

Доммэ. – Она мне сказала «хорошо», – мальчик смотрел на крошечное

создание, уютно устроившееся в руках матери, и в груди его ширилось

что-то необъятно-огромное, то, что невозможно было описать словами и

чему, в силу своего нежного возраста, маленький рохр не находил

названия. Доммэ знал только одно: с этого момента маленькая девочка с

глазами цвета лесных фиалок навечно поселилась в горячем сердце

оборотня.