Иллюзия безопасности. Пандемия по-американски

Они с Ричардом решили, однако, не позволять себе раньше времени слишком радоваться сделанному открытию. «Мы сказали: „Хорошо, но это же всего лишь игрушечная модель, так что нужно теперь обсудить ее с по-настоящему изощренными спецами по моделированию“», — вспоминал Картер. Тем более что выход на трех академиков с их громоздкими и медленными, зато авторитетными моделями у них теперь был. Долго ли, коротко ли, но на поставленный вопрос: «Что будет, если больше ничего не предпринимать, а просто закрыть школы и снизить на 60 % интенсивность социального взаимодействия несовершеннолетних?» — все трое, скормив его вычислительным комплексам и дождавшись выдачи переваренных результатов, ответили: «Сработает».

В итоге к апрелю 2006 года официальная стратегия действий правительства США при пандемии была, по сути, готова. Оставалось вымучить заключительную главу о порядке работы крупных госучреждений в условиях пандемии и опубликовать ее, что и было сделано в том же месяце. В стратегии детально описывались все меры, большие и малые, которые надлежало принять федеральным агентствам. Всяческая мелочевка ни Картера, ни Ричарда особо не интересовала. К примеру:

Информационно-разъяснительная работа с птицеводами: предусмотрена расширенная многоуровневая кампания «Биозащищенность птиц» с целью санитарного просвещения владельцев домашней птицы, особенно тех, кто разводит ее в приусадебных хозяйствах, относительно природы и характера распространения зоонозных инфекций. (С. 11)

Подобных пунктов в стратегии насчитывалась не одна сотня, и за выполнение каждого отвечал какой-нибудь федеральный орган (в приведенном примере — Минсельхоз), так что за это можно было не волноваться. Но по-настоящему Картер и Ричард пришли в возбуждение уже по завершении работы над стратегическим планом.

Теперь всем уже было ясно, что в составе рабочей группы планирования мер на случай пандемии задают тон именно два врача, ушедшие далеко в отрыв от всех прочих ее членов. Оба теперь постоянно работали сверхурочно даже по меркам Белого дома. «Ночами Ричарду приходилось по телефону объясняться с женой, почему он опять не дома, — вспоминал его коллега по Белому дому. — Он, можно сказать, изменял ей с программой подготовки к пандемии». Интенсивность этого партнерства также изумляла их новых коллег. «Странная парочка», — так их прозвал Кен Стэйли, ранее работавший под началом Раджива в подразделении противодействия биотерроризму. Ричард обожал шахматы и Борхеса; Картер способен был в одиночку за день разобрать, починить и собрать обратно автомобиль любой конструкции. Любимым занятиям Ричарда можно было предаваться хоть в белом фраке. Картер любил ковыряться в грязи. Ричард оперировал цитатами, Картер — инструментами. У Ричарда всё шло от головы: он способен был с изящной легкостью обсуждать самые животрепещущие проблемы хоть с академиками, хоть с политиками, — и увлекать их всех своими идеями. У Картера всё росло из почвы: не было ни единого факта и ни единой личности, которые он мог счесть банальными и недостойными своего любопытства. Ричард, где и чему бы он ни учился, ходил в круглых отличниках; Картер редко доучивался где-либо до конца. Картер подтрунивал над Ричардом за его привычку с важным видом озвучивать всякие многозначительности типа: «Все модели в той или иной мере ошибочны, но некоторые бывают полезны», — однако чувствовал при этом, что их взаимодействие сродни алхимии. «У Ричарда есть та часть мозга, которой мне не хватает», — признавал Картер. «Ричард — типичный философ, — сказал Раджив, который их обоих и пригласил в свою команду при Белом доме. — Он мастер складывать вещи воедино в широком контексте. А Картер — мастер раскладывать их по местам в узком контексте».