Иллюзия безопасности. Пандемия по-американски

Когда их работа над планом уже близилась к завершению, Картер вдруг поймал первый сигнал с намеком на то, что CDC следит за их действиями и в целом их одобряет, пусть и снисходительно. Им оставалось дописать последнюю главу: как раз о том, как на фоне пандемии надлежит функционировать системообразующим учреждениям — как публичным, так и частным. Все в их команде почему-то сочли, что данные институты так или иначе должны продолжать свою деятельность и порядок ее осуществления необходимо прописать в стратегическом плане, но никто так и не сподобился взяться за это. Однажды Раджив подловил Картера в коридоре и спросил, как идут дела с написанием «главы 9» (такое условное наименование было присвоено этому скользкому разделу).

— Пусто в главе девять, — коротко отрапортовал Картер.

— Вот вы ее и напишете, — сказал Раджив.

— Так я же в этом не смыслю ни бельмеса, — честно признался Картер.

— Всё равно напишете, — сказал Раджив. — В этом так и так никто ничего не смыслит.

«Ну и скукотища — угораздило же вляпаться. Засосет же!» — подумалось Картеру.

Но он был бы не он, если бы не дописал и эту главу. Написанное он прогнал через специально созданную им компьютерную программу, автоматически выявлявшую стилистические несоответствия с гротескным лексиконом официальных руководств американского правительства, после чего разослал копии переведенной на канцелярит черновой версии «главы 9» во все упомянутые или подразумеваемые там органы власти на рецензирование. Ответы пришли быстро. В каждом всё было от и до правлено-переправлено красным, так что оспоренным оказывалось буквально каждое слово в каждом предложении. «Единственным, что никто и нигде не вычеркнул, оказался заголовок», — сказал Картер. Затем он пролистал комментарии и обратил внимание на то, что большинство из них исходит от одного и того же лица, а именно — некой дамы из CDC. Ни лестными, ни просто вежливыми их назвать было никак нельзя. Картер передал эти отзывы Ричарду, а тот, заведясь с полтычка, пошел ей дозваниваться, но вскоре вернулся ни с чем: «Отказалась со мною разговаривать, представляешь?» Обычно на звонки с заходами «Добрый день, я такой-то и такой-то из Белого дома…» отвечают хотя бы с видимостью уважительности, а тут…

— Что ж это за сука-то, а? — спросил Ричард.

— Без понятия, — сказал Картер. — Но я собираюсь это выяснить.

На следующей неделе вместо того, чтобы лететь обратно в Вашингтон, Картер задержался в Атланте и отправился на разведку в самое логово Центров по борьбе с заболеваниями. Прожив в Атланте почти десять лет, он до этого никогда не проникал на территорию CDC и ни с кем там знаком не был. По дороге Картер немного поостыл и сподобился перечитать комментарии хамоватой рецензентки из CDC. На уровне федерального правительства то, что он написал, тоже критиковали, — человек двадцать таких было точно, — но тут до него дошло, что ее замечания существенно отличаются от их критики тем, что указывают на явное знание предмета. «До нее я получал комментарии всякого рода — и по большей части, знаете ли, совершенно глупые — типа, заменить „рады“ на „счастливы“ или „довольны“ на „удовлетворены“, — вспоминал он. — А она всё высказывала по делу и совершенно разумно и осмысленно». Его поразило, насколько низко в служебной иерархии CDC находится эта женщина, — ведь когда он туда обратился, его звонок переводили на нее по длинной-длинной цепочке нисходящей лестницы номеров подчиненных. Но ее диковинную фамилию он запомнил твердо: Лиза Кунин.

* * *

Лиза Кунин выросла в атланте в 1960-х годах. В четырнадцать лет ее госпитализировали с острым аппендицитом, и сразу же после операции она раз и навсегда решила для себя, что ее призвание — приносить подобное облегчение другим. Она поделилась своим притязанием со школьным инструктором по профориентации — и услышала в ответ, что врачебная карьера — не самый подходящий выбор для девушки, если она, конечно, хочет еще и нормальной семейной жизни, так что не подумать ли ей лучше о том, чтобы выучиться медсестринскому делу. И Лиза пошла в медсестринскую школу, а по ее окончании устроилась старшей медсестрой педиатрического отделения окружной больницы в Дугласвилле. Параллельно она доучивалась в магистратуре по специальности «общественное здравоохранение». Ее дипломная работа доказывала, что ошибки анестезиологов вносят статистически значимый вклад в женскую смертность при родах. Исследование это было от начала и до конца оригинальным и обратило на себя внимание CDC, откуда Лизе поступило приглашение на работу в отдел изучения материнской смертности. Там она и провела двадцать лет, то и дело получая назначения из одного подразделения в другое, но не повышения, которых явно заслуживала и получала бы, будь у нее врачебный диплом. А без него она так и оставалась там одним из двенадцати тысяч рядовых пехотинцев. Место это она любила, теми, кто там работает, восхищалась… Но сама оказалась в тени не прожитой ею жизни.