Иллюзия греха

— Из чего такие выводы?

— Да из выборов же, солнышко. Он занимался предвыборной агитацией за своего кандидата, заседал в штабе, делал уйму всякой работы, уж не знаю, за деньги или из идейных соображений. Во всяком случае, до утра семнадцатого числа у него не было ни минуты свободной, чтобы сесть, подумать и написать свое выступление на защите. Он тянул, тянул, а потом, когда понял, что время поджимает, дал своей жене диссертацию и автореферат и попросил написать текст. Она и написала, в меру собственного разумения. И даже, наверное, перепечатала на машинке. Спорим, он не сам тебе эти бумажки привез, а передал с оказией. Ведь так?

— Как ты догадалась? — изумился Алексей.

— Он даже не нашел времени посмотреть, что ему сочинили. Был уверен, что если под рукой вылизанный автореферат, то испортить уже ничего нельзя. Ты же понимаешь, что в ночь с шестнадцатого на семнадцатое он глаз не сомкнул, а когда результаты стали более или менее полными, завалился спать. Вот и вся сказка. Хочешь — проверяй.

— Ну и фантазерка же ты, — хмыкнул Алексей. — Но в логике тебе не откажешь. Просто ради любопытства проверю. Он потянулся к телефону, но Настя ловко выхватила у него трубку.

— Э нет, дружочек, так не пойдет. Мы спорили?

— Я лично — нет. Чего мне с тобой, дурочкой, спорить?

— Ну и не надо. Зато я с тобой спорила. Что на кону? Что мне будет, если я права?

— Щелбан тебе будет по носу, вот что. Ну а что ты хочешь?

— Отбивную. И не на ужин, а прямо сейчас.

— Асенька, имей же совесть, — взмолился муж, — а текст переписывать?

— Ладно, отбивную не надо. Потерплю. Тогда, если я выиграла, дашь мне внеочередной порошок.

— Это ты, положим, перебьешься. Что, корыстная ты моя, фантазии не хватает, кроме как на еду и наркотики? Пожрать, уколоться и забыться? — поддел ее Леша. — Давай так. Если ты не права, ты немедленно выливаешь свой кофе в раковину и идешь в постель. А если права, я разрешу тебе его допить и не буду требовать, чтобы ты лежала под одеялом. Так и быть, я добрый.

— Ага, пожалела кошка мышку, — вздохнула Настя. — Ну звони. Все равно у тебя ничего путного не выторговать. Через несколько минут, поговорив с кем-то из своего института, Алексей Чистяков одобрительно взглянул на сидящую напротив за столом жену.

— Молодец, старушка, голова у тебя варит даже при высокой температуре. Далеко пойдешь. Смотри не заблудись только.

Настя допила кофе, сполоснула чашку и поплелась в комнату. Мысли ее снова вернулись к нераскрытым убийствам и похищенной девочке. Зачем ее забрали из больницы? Если это стандартное взятие заложника как средство достижения какой-то другой цели, то похитители должны были бы уже объявиться. Потребовать денег, например, или совершения определенных действий. Правда, в России все не как у людей. В других странах если уж совершается, например, террористический акт, то сразу же какая-нибудь политическая террористическая группировка берет на себя ответственность за его совершение. Мол, это сделали мы потому-то и потому-то, и требуем мы от властей того-то и того-то, иначе, если не выполните наши требования, убьем заложников или взорвем метро. А у нас? Взрыв в метро был, а ответственность за него никто что-то не кинулся брать. Зачем же тогда взрывали, людей калечили? Из чистого злобного хулиганства? И зачем все-таки похитили Наташу Терехину? Да еще так заботливо, постарались на ее глазах человека не убивать, хотя вполне могли бы, обстановка позволяла. Итак, Наташа не заложница, никто пока что ничего не требует и ей смертью не угрожает. Уже хорошо. Наташа нужна им живая, иначе ее убили бы там же в кустах, где и Мишаню уложили. Это тоже обнадеживает. Но тогда что же? Должно ведь быть какое-то объяснение всему этому. Четыре трупа, правда. Романовская под вопросом, ну три трупа — тоже, между прочим, не кот начхал, и все это трупы людей, которые могут опознать человека, навещавшего Наташу в больнице. А потом исчезновение самой Наташи, да так мастерски обставленное! При всем негодовании по отношению к людям, похитившим беззащитную девочку-калеку, Настя не могла не отдать должное той изящной простоте, с которой было организовано похищение. Коротков явился прямо к ужину, когда запах поджаренных особым образом по рецепту профессора Чистякова телячьих отбивных разливался по всей крошечной однокомнатной Настиной квартирке, буквально сводя с ума свою больную гриппом голодную хозяйку.

— Ты бы, мать, почаще болела, — воодушевленно заявил Юра прямо с порога. — Тогда Чистяков каждый день готовил бы тебе вкусную еду, а я бы каждый день ездил к тебе якобы по служебной надобности.

— Размечтался, — фыркнул Алексей, пожимая ему руку. — Твоя сумасшедшая подруга даже три дня полежать не может, неймется ей.

— Это верно, — согласился оперативник, — подруга у меня действительно сумасшедшая, зато у тебя, профессор, жена умная. И это еще как посмотреть, кому из нас двоих хуже. Из комнаты выползла Настя, по случаю прихода Короткова сменившая уютный халат на джинсы и ковбойку в мелкую красно-коричневую клеточку. Она чмокнула Короткова в щеку и с упреком произнесла: