Иллюзия нормальности или не было бы счастья, да несчастье помогло (СИ)

      Весь мир на миг остановился, все потеряло краски. Я в вакууме, слышу только стук своего сердца и тихое дыхание. Страх, мне страшно.

      - И давно? – спрашивает он, сильнее сжав меня в объятьях, будто я убегать собрался. Хотя так и есть, я хочу сбежать на край света и сгореть со стыда.

      - С первого взгляда, - хмыкаю невесело, приподнимая голову, слишком много я уже сказал, чтобы прятаться. - Вот только ты меня тогда еще не замечал.

      Получается обиженно и по-детски грустно. Чистые неприкрытые эмоции, которые можно читать как открытую книгу, если захотеть, конечно.

      - Прости, я был дураком, - шепчет он в мои губы, не отпуская зрительного контакта, и накрывает их своими нежно, почти невинно, касаясь едва уловимо, и тут же отстраняется, не прекращая смотреть в мои расширенные от удивления глаза.

      От легкого поцелуя пробивает в пот и скручиваются пальцы на ногах в легкой судороге. Мне стыдно.

      Пытаюсь отвернуться, но он снова ловит мое лицо и заглядывает в глаза. Я вижу, как напряжены его мышцы под тонким свитером, вижу, как капелька пота стекает по виску, он на пределе, он сдерживается из последних сил, и я ему благодарен за это.

      - Чего ты боишься, малыш? Скажи мне, - почти стонет он мне в губы.

      - Это животный инстинкт, это не чувства, я так не хочу, - с трудом подбираю слова, потому что мозг окончательно поплыл, а крыша помахала мне ручкой, но клятвенно обещала, что мы скоро встретимся.

      - Это не так, - рычит он и убирает руки, сжимая мои бедра.

      Непроизвольно подаюсь к нему, прижимаясь к его груди. Он тяжело дышит, едва втягивая воздух, и трется об мою шею носом, посылая по телу разряды тока, подкидывающие и так вздрагивающие плечи вверх.

      - Котенок, если ты не хочешь, я уйду, только решай сейчас, пока я могу остановиться. Я на пределе и не знаю, сколько еще смогу сдерживаться. Хочу тебя безумно, - рычит он, иногда задевая ухо губами, и все также сжимает бедра, оставляя на нежной коже яркие пятна не сдержанной грубости.

      - Мне уйти? – спрашивает он, отстранившись, и я сам не понимаю, как это произошло, но я отрицательно качаю головой и, после его протяжного рыка, оказываюсь лежащим на кровати под тяжелым телом, а мои губы он уже терзает поцелуем, иногда срываясь и покусывая их, и тут же зализывая следы, как бы извиняясь.

      Все, что могу - это дышать и подаваться навстречу обжигающим объятьям, отвечая на поцелуй и сжимая ослабевшие руки на его плечах.

      Несмотря на то, что руки у него две, мне кажется, что их тысячи, они повсюду. Каждое касание жжет сильнее огня, разливаясь расплавленным металлом по венам и скапливаясь в паху, принося уже ощутимую боль. Алан, откинув полы халата, исследует бедра, то поглаживая их, то сжимая с силой, а я выгибаюсь, пока умелые ласки возносят меня на вершину блаженства. Слишком горячо. Он откидывает халат в сторону и оглядывает меня, нависая надо мной. Становится стыдно, я полностью открыт перед ним. Он, рыкнув и улыбнувшись чему-то своему, с новой силой впивается в мои губы и, отстранившись, спускается вниз дорожкой из поцелуев: шея, ключицы, горошинки сосков, которые бесстыже искусаны и исцелованы. Ничто не забыто, каждый миллиметр тела горит от ласк, подаренных губами или руками. Не могу сдержать стон и сам подаюсь бедрами вперед, желая получить разрядку как можно скорее. Со всей силы, что осталась, сжимаю его плечи, когда пульсирующий член окутывает что-то горячее и влажное. Вскрикиваю и перевожу взгляд на Алана. Он как загипнотизированный смотрит в мои глаза, втягивая и посасывая мою плоть. И смотрит он так жадно, так собственнически и развратно, что мне становится жарко и холодно одновременно. Нет сил смотреть на это, откидываюсь на кровать и, дернувшись несколько раз в его руках, с криком кончаю, ощущая, как из меня выходят чистые эмоции, вместе со спермой.

      Алан нависает надо мной, смотря в мои глаза пьяным, не читаемым взглядом, и плотоядно облизывается, стирая кончиком языка остатки моего семени. Становится стыдно, пытаюсь закрыть лицо руками, да кто бы мне это позволил. Алан убирает мои руки, целует истерзанные губы и раздвигает мои бедра свободной рукой. Страх подбирается все ближе, когда он медленно обводит кончиком пальца вдоль колечка сжавшихся мышц и чуть надавливает, проникая внутрь совсем чуть-чуть, но мне и этого много. Вздрагиваю в его руках и пытаюсь уползти. Он, перехватив меня за талию, шепчет в самые губы, вынося мне мозг окончательно и бесповоротно:

      - Я уже не смогу остановиться. Слишком я тебя хочу, котенок.

      И палец проталкивается глубже, двигаясь и растягивая меня медленно и аккуратно, насколько это возможно. Сжимаю его плечи, кусаю за шею, чтобы хоть как-то отвлечься. Эмоции слишком сильные, и здесь дело не только в течке и желании получить альфу, здесь другое. Когда тебя ласкает любимый человек, который так долго был недосягаем для тебя, и пускай это всего лишь обман на одну ночь, но он сейчас здесь, со мной, и этого уже достаточно, чтобы быть счастливым именно в этот момент.