Иллюзия правды. Почему наш мозг стремится обмануть себя и других?

Капчук был успешен: пациенты говорили ему, что излечились от недугов, о существовании которых он даже не подозревал. Происходящее начало вызывать у него вопросы. «„Любопытно, – размышлял я. – Я не давал им никаких трав от этих болезней“, – вспоминает он. – И я понял, что здесь происходит нечто иное. Я стал просматривать китайские тексты, посвященные медицине, и в некоторых из них говорилось, что лекарство должно начать работать еще до того, как пациент начнет принимать травы. Китайская медицина вообще не упоминает отношения между врачом и пациентом. Но я догадался, что дело не только в травах и иглоукалывании. И тогда я еще не понимал, как все это объяснить».

В конце концов Капчук осознал, что именно его взаимодействие с пациентами, этот замысловатый театр исцеления, прокладывает путь к выздоровлению. «Люди заходили в мой кабинет, садились. Мы разговаривали 15 минут. Полчаса. Содержательно беседовали. Я расспрашивал их о жизни, о болезни. Проверял пульс. Когда они уходили, я видел, что им уже не так больно, походка становилась увереннее. И я говорил себе: „Тед, благодаря тебе этот человек только что изменился“. Дело было не в травах. Они могли помочь, а могли и не сработать. Но я понял, что происходит нечто такое, чему меня в Китае никто не учил. Это была совокупность ритуалов и правил поведения, связанных с медициной. Она включает в себя разговор, молчание, внимание, выстраивание доверия. Прежде всего это надежда. Думаю, я наблюдал нечто такое, что в биомедицине мы называем эффектом плацебо».

Позже, после того как Капчук стал работать в Гарварде, он переключился на изучение статистики и эпидемиологии и, по его словам, «восстановил свою репутацию». Но и в обычной западной медицине – ее он имеет в виду под биомедициной – во время визита пациента к врачу он наблюдал взаимодействие знакомых ему факторов. Капчук проводил исследования, показывающие, что плацебо можно сознательно использовать для лечения пациентов. В некоторых его революционных работах рассматривается гипотеза о том, что эффекта плацебо можно добиться даже в тех случаях, когда пациенту открыто говорят, что он получает пустышку. Опять же, это подчеркивает истину, которую легко упустить из виду: когда вам выписывают рецепт, лечение осуществляется не только с помощью лекарства. Играет роль абсолютно все: ваш поход к врачу; усилия, приложенные, чтобы попасть на прием; тревожное ожидание в приемной; способность врача внимательно вас выслушать; усилия медицинского центра по созданию непринужденной обстановки. Даже если вам скажут, что вы получите плацебо – то есть вещество без химической составляющей, которая воздействует на ваш организм, – все остальные элементы спектакля остаются на своих местах и обязаны действовать.

Мысль, что подобный театр – форма обмана, вызывает у Капчука негодование. «Честность – основа морального кодекса медицины», – утверждает он. Возможно, в наши дни, во время повседневных медицинских вмешательств, врачи так уж откровенно не врут своим пациентам, а пациенты очевидным образом не обманывают сами себя, но я бы поспорил с Капчуком: обман и самообман в негласной форме, способствующий успеху лечения, безусловно присутствует в больницах и кабинетах докторов. Происходящее там едва ли отличается от обычного театра. Собираясь на спектакль, вы понимаете, что лучше проведете время, если позволите себя немножко обмануть. Когда смотрите фильм, в котором между сценами пролетает десять лет, вы принимаете эту выдумку, потому что понимаете: благодаря этой вере история работает, а этого вы и хотите. В медицине происходит в точности то же самое. Негласное соучастие в обмане и самообмане позволяет драматизму лечебного процесса и медицинским ритуалам возыметь наибольший эффект. Когда речь идет о серьезных заболеваниях, при которых эффект плацебо может принести пользу и даже спасти жизнь, назвать его наиболее доброжелательной ложью из всех возможных – не преувеличение. Специалист по медицинской этике Ховард Броуди окрестил плацебо «ложью, которая исцеляет».