Иллюзия правды. Почему наш мозг стремится обмануть себя и других?

На самом деле рыночные операции действуют на двух различных уровнях. Есть обычный: вы приобретаете лекарство и принимаете, пока оно работает. Считается, что если ваше самочувствие улучшается, то из-за химических свойств препарата. Однако одновременно с этим заключается еще одна сделка, как правило, незамеченная и во многом приводящая ко столь же плодотворным результатам. Эта сделка – между вами и многомиллиардной фармацевтической компанией – включает в себя вереницу лжи и самообмана. Никто открыто не признаёт ее. Компания Pfizer не заявляет: «Наш препарат предназначен для того, чтобы обманом заставить вас поверить, будто вы остановили ход времени». А вы не говорите: «„Виагра“ обманом вынуждает меня думать, что мне снова 25». Ведь такое обольщение лучше всего работает, когда ни одна из сторон не признаёт его и не верит, что этот обман и самообман реальны.

Компании используют огромное количество приемов для создания историй, стоящих за их продукцией. Возможно, простейший из них – тот, который применили Пенн и Теллер в своей передаче: если хотите повысить ожидания людей от продукта, просто поднимите его цену.

В 1984 году во Фримонте, штат Калифорния, некогда закрытый автозавод General Motors вновь начал свою работу в рамках совместного предприятия с Toyota. Японская компания намеревалась обосноваться в США и хотела побольше узнать об американском рынке, в то время как GM стремилась изучить японские технологии производства. Вместо того чтобы выпустить новый автомобиль, завод просто провел ребрендинг одной из существующих популярных моделей – Toyota Corolla, которую GM затем начала продавать под названием Geo Prizm.

Toyota Corolla и Geo Prizm обладали одним и тем же дизайном, собирались из схожих материалов одними и теми же рабочими на одном и том же заводе. По сути, они были одинаковыми, а их эксплуатационные свойства, по мнению экспертов, идентичными. Логика подсказывала, что они должны были пользоваться одинаковой популярностью. Но с годами Toyota Corolla и Geo Prizm разошлись по трем параметрам. Во-первых, Corolla продавалась значительно лучше. Во-вторых, что удивительно, водители Corolla реже сообщали о проблемах с техническим обслуживанием. Наконец, они чаще владельцев Prizm отвечали, что довольны своим автомобилем.

Между Geo Prizm и Toyota Corolla существовало одно важное различие – цена. Corolla стоила примерно на 2000 долларов больше, чем Prizm. (Странно, но Prizm не только были дешевле изначально. Они и обесценивались быстрее: согласно анализу профессора маркетинга Дебу Пурохита из Дьюкского университета, спустя пять лет средняя Prizm потеряла в стоимости на 520 долларов больше, чем средняя Corolla.) Можно подумать, что это неудивительно: покупатели платили больше за автомобиль, на котором написано Toyota, – бренд имеет значение. Это не всегда логически обосновано, но показательно: история, рассказываемая о товаре, существенно влияет на готовность потребителей раскошелиться. Но почему автомобили обесценивались с разной скоростью и владельцы Prizm чаще сообщали о проблемах с техобслуживанием? Автомобили – это металл и краска, кабели, винты и провода. Часть материальной реальности, а не психологическое надувательство. В период между 1990 и 1997 годами водители, которых попросили оценить надежность двигателя, трансмиссию, приводную и топливную системы, а также конструкцию кузова, поставили Prizm 4 из 5 баллов, а Corolla получила 5 из 5 – разница в 20 %, хотя автомобили фактически были одинаковыми.

Я скоро вернусь к этим вопросам, но сначала позвольте поделиться другими аспектами загадочной связи между стоимостью товара и ценностью, которую он для нас представляет. Влияние стоимости на восприятие продукта касается далеко не только таких дорогостоящих покупок, как автомобили. Возьмем, к примеру, вино. Я очень слабо разбираюсь в нем, но, как и большинство потребителей, стараюсь скрывать свое невежество от гостей на ужине. Недавно я пришел в магазин, где можно самому собрать ящик вина. Озадачившись выбором, я обращал пристальное внимание на то, как выбираю, – взял шесть красных и шесть белых. Я изучал этикетки, хотя толком ничего не понимал. Даже попросил продавца прокомментировать двух моих претендентов, и в целом он отреагировал с энтузиазмом – возможно, решил, что спорить с профаном бессмысленно. Признаюсь, мой выбор пал на бутылки с привлекательными этикетками, кроме того, я предположил, что выдержанное вино лучше вина недавнего урожая. Я поставил себе одну задачу – не ассоциировать качество напитка с его стоимостью.