Иллюзия правды. Почему наш мозг стремится обмануть себя и других?

Кроме того, Далхарт известен благодаря Пыльному котлу[49] и человеку, олицетворившему силу позитивного мышления. Этим человеком был Джон Маккарти, владелец, редактор и издатель The Dalhart Texan. Редакция газеты располагалась на главной улице города. Когда в разгар Великой депрессии Маккарти получил контроль над изданием, он поклялся публиковать только позитивные, воодушевляющие статьи. Он был верен своему слову как в самые мрачные дни экономического бедствия, так и во время экологической катастрофы Пыльного котла, сильно ударившей по Далхарту. «Слава нашим песчаным бурям! – однажды написал он. – Красота, что была Грецией, великолепие, что было Римом, вечная слава, которой удостоились бессмертные герои Аламо, – ничто по сравнению с настоящей пыльной бурей Техасского выступа». Он называл Пыльный котел «вдохновляющим» и призывал читателей «восхвалять природу». Горожане толпами выходили на организованный Маккарти «Митинг против пыли». История его жизни – дань убеждению, что одной лишь надежды достаточно для осуществления мечты.

Событие, лучше всего иллюстрирующее неумолимый оптимизм Маккарти, произошло в 1935 году, в самые мрачные дни пыльных бурь, когда в город прибыл большой хвастун по имени Текс Торнтон, бывший пожарный и специалист по подрыву нефтяных скважин. С его страстью к женщинам и массивными вульгарными бриллиантовыми кольцами Торнтон, прозванный «королем нефтяных пожарных»[50], был тот еще человечище – в штате, где ярких персонажей было и без того пруд пруди. В Далхарте он стал бахвалиться, что знает, как совладать с засухой, затянувшейся на годы: влагу можно добыть из воздуха при помощи взрывов воздушных шаров, наполненных нитроглицерином. Маккарти стал одним из самых горячих сторонников этой затеи, и отчаявшиеся фермеры Далхарта щедро заплатили Торнтону за его услуги. Обещанный дождь так и не пошел. Некоторые называли Торнтона шарлатаном и мошенником. Другие не теряли надежды. Когда позже на техасские равнины высыпал легкий снежок, пришедший из Нью-Мексико, многие поставили это в заслугу воздушной пиротехнике Торнтона.

Фаустина Энрикес впервые оказалась в Далхарте во время своего длительного перехода из Мексики на север. Она направлялась на работу в плодородную сельскую местность на южных окраинах Скалистых гор. Миниатюрная женщина с круглым лицом и волосами цвета воронова крыла, Фаустина была родом с Мексиканского нагорья. Фаустиной двигала надежда – как и переполненными пылью и оптимизмом жителями Далхарта. Как и многие иммигранты, она оставила семью, наследие и дом, рискнув всем ради мечты о лучшей жизни для себя и своих детей.

Ее оптимизм не пошатнулся даже после смерти мужа, погибшего во время сбора канталупы[51] на ферме в Колорадо. Молодая женщина с маленькими детьми, она оказалась одна в чужой стране. Она плохо говорила по-английски. Но не сдавалась. Вместе с семьей они месяцами путешествовали на гужевой повозке в поисках каторжной работы; спали в лачугах походных лагерей, набиваясь в них, как сельди в бочку. Со временем Фаустина с детьми накопили достаточно денег, чтобы купить маленький домик в Далхарте.

Семья Энрикес разрасталась. Сын Джесси женился на молодой работнице фермы по имени Рут. Молодая пара подарила Фаустине трех внучек. Софи, старшая, была девочкой серьезной и ответственной, Кэтрин – шутницей, а младшая Бернис – самой отважной и больше всех походила на американку. Она первой получила водительские права, вышла замуж и покинула родительский дом. Но семья мечтала о сыне, который передал бы фамилию потомкам. Через десять лет после рождения Бернис, когда Софи было уже 18, они все еще не теряли надежду.

Джозеф Джесси Энрикес родился в 1953 году, почти через двадцать лет после прибытия в Далхарт Текса Торнтона с его пиротехническими воздушными шарами. Для Джесси и Рут маленький сынишка был настоящим чудом. Фаустина обожала внука. Хотя Джозеф говорил только на ломаном испанском, он всегда знал, что бабушка относилась к нему по-особенному. Она проявляла свое расположение, готовя его любимые тамале со свининой, обернутые в зеленые кукурузные листья, или артистично прогоняя петуха, который гонялся за ним по двору.