Иллюзия жизни : пять мгновений любви. Эпизод первый (СИ)

Паола специально не догоняла Ирунку, плетясь позади. Если с ней поравняться, то сестра начнет трещать о своем Тимусике. А Паоле тоже хотелось счастья и любви, хотя она считала себя дефектной, получившей метку по недоразумению. Теперь ей все чаще стало казаться, что скоро явится Подательница Жизни, извинится перед ее родителями и сотрет метку, и Паола будет вынуждена уйти к Обыкновенным. Ведь солитерии появились как небольшие гетто, куда родители, получившие Моркадо, приносили своих новорожденных, оставляя их на пороге и никогда больше не интересуясь судьбой своих отпрысков. Но зато внутри семьи подброшенки получали все. И любовь, и ласку, и воспитание. И всегда было несколько кормящих мамочек, щедро наделенных молоком, которого хватало на всех малышей. Так они и жили, не разбирая, кто свой, а кто – подброшенка.

Последний поворот остался позади, и каменная громада солитерия выросла перед ними.

— Все же удачно мы его перерисовали, — с удовольствием рассматривая его стену, высказалась Паола, вспоминая последний граффити-поединок. Тогда по всей поверхности внешней стороны здания участники нарисовали картину, в которой четыре сезона и время суток потихоньку сменяли друг друга. Вышло очень красиво. Лично она рисовала зимнее утро. А если учесть, что зима была единственным временем, когда шли дожди, образовывались лужи, и реки переполнялись, то она вспомнила, как четко вырисовывала капли, разбегающиеся волны с потревоженной поверхности. И появляющиеся в лужах клании – красивые, молочной окраски, с разнообразной цветной кромкой водные растения, плавающие среди зеленых листьев.

Наконец сестры достигли трансплата. Паола присоединила брейнсенсор, после чего рободрайв спросил, не желают ли они сесть. Ирунка согласилась, а Паола повисла на перилах. Только после третьей просьбы убрать конечности от плоскости движения, девчонка села напротив перил, чтобы схватить хоть один листик с лиан, обвивающих колоннады центральной залы – нефа. Сумеешь сделать – загадывай желание. Но в этот раз, ей удалось впервые схватить небольшой кусочек, что привело девчонку в полный восторг. Она повернулась лицом к сестре и попыталась показать ей драгоценную добычу, оторвав Ирунку от разговора по коннектору с Тимусиком, по которому та «та-а-ак соскучилась», расставшись на какие-то полчаса. При этом сестра сидела ровно, положив изящно ногу на ногу. Паола опустилась на пол, на что Ируна закатила глаза и сказала невидимому собеседнику, что именно ей достается эта плакса-млакса, «как будто нет других», кто может найти ее. Через несколько минут они уже были дома.

— Мама ждет! — напомнила Ируна, и пошла, изящно покачивая бедрами.

— К Тимусику пошлендрала, — съязвила про себя Паола и подошла к двери родителей. Та была приоткрыта, и подневольно девчонка услышала часть разговора.

— Говорят, они разорили уже не один солитерий, а правительство не предъявляет даже ноты протеста, — послышался встревоженный голос матери.

— Гролинги – грозные враги. Никто не будет им перечить, а мы для них – добыча, — со вздохом ответил отец, и тут же произнес веселее, — Но мы-то подготовились. Ведь так, детка? — но ответом ему была тишина.

— «Целуются», — поняла Паола и, немного подождав, кашлянула, чтобы не застать родителей врасплох.

***

Дальше Моркадо стали неугодны и некоторым другим континентам. Правда, чувствовалась в этом рука Грои. Они, как и элита, правящая миром, оценили изысканную и чарующую красоту девушек и парней, еще не встретивших Ожидаемых, и оттого пользовавшихся большим спросом в богатых гаремах. Таким образом, Подательницы Жизни встали перед проблемой – Меченные переделывали мир, а мир переделывал их. С надоевшими любовниками долго не церемонились – их или передаривали вассалам как приз за отличную службу или казнили. Численность людей с меткой сокращалась, зато стоимость на черном рынке резко подскочила. Но все закрывали глаза на работорговлю.

***

— Дочка, нас приглашают в гости в соседний солитерий. Поедешь? — приобняв Паолу, спросила мать.

— И сколько их нам надо проехать, чтобы вы поняли, что там нет моего Ожидаемого! — Паола решила сегодня капитально всех достать со своими капризами, — Не хочу никуда, отстаньте уже от меня! — и она выбежала из родительской комнаты.

— Ну что ты с ней будешь делать, — сокрушенно посетовала мать и глянула на отца.

— Переходный возраст, да и сама знаешь, какая она нетерпеливая, — приобнял жену тот, чтобы немного успокоить. — Проблема выеденного яйца не стоит, но ей, пока не повзрослеет, этого не объяснить. Тем более метка молчит.

— И все же попозже, когда успокоится, я поговорю с ней, — удручённо вздохнула женщина, понимая, что как всегда будет поток слёз и упрёков, что «её никто не понимает». И в ответ подумала: «Дурашка моя ненаглядная, скорей бы ты повзрослела.»

Паола же, придя в свою комнату, положила маленькую, зелёную часть своей надежды в небольшой тайник, устроенный ею в спинке кровати, где она прятала всё, чего не должна была видеть её проницательная мать.