Иллюзия жизни : пять мгновений любви. Эпизод первый (СИ)

Как только взорвались первые капсулы, газ стал распространяться по помещениям. Завыла сирена, и анализаторы газовой среды подали на экраны сведения об атаке. Процессор мгновенно среагировал, и все бы получилось, если бы не пришел электромагнитный импульс пушки, убившей всю электронику в серверной. Рейдеры и чистильщики, применяя специальные механические приспособления, респираторы и портативные мини-компы, за секунды вскрывающие и отворяющие все, быстро проникали все глубже и глубже в здание.

***

Паола успела запихнуть всех доверенных ей малышей в специальное помещение, подготовленное родителями, туда же поместила и Ирунку, бывшую на девятом месяце беременности, потом зашла сама. И тут их сознание отключилось.

***

В себя все пришли через какое-то время, малышей тошнило, слышались звуки боя, энергетическое оружие работало во всю. Кто-то кричал, что-то грохотало, а Паола никак не могла понять, где же она, малыши и Ируна. Их окружала тьма. Кто-то из малышей стал плакать.

— Тише, карапузы! Здесь я! — осталось произнести девчонке.

— Я тоже здесь, — отозвалась сестричка. — Интересно, почему ничего не видно?

— Может, электронику повредили, — с сомнением произнесла Паола. — Хотя световые панели работают не от общей системы подачи напряжения.

— Давай помолчим, а то обнаружить могут, — со страхом в голосе попросила Ирунка.

— Карапузы, я сейчас потихоньку двинусь, берегите ноги. Попытаюсь собрать вас вокруг.

Ее шатало, но она ползком несколько раз проползла по довольно маленькому, как оказалось, помещению и, посчитав, что собрала всех, аккуратно и тихо спросила:

— Всех нашла?

— Да, — прошептали малыши, и все затихли, пытаясь пережить нападение.

***

Томительно текло время. Малыши стали проситься в туалет, попить, взять их на ручки. Звуки боя давно смолкли. Паола, предупредив сестру, оставила с ней карапузов и осторожно прощупала стену. Нашла запирающее устройство, но открыть не смогла.

— Мы заперты снаружи, — с сожалением констатировала девушка. Ей это явно не нравилось, ведь тайное убежище в солитерии запиралось изнутри. Она приложила ухо к стенке, но ничего услышать так и не смогла. И вдруг послышались голоса.

— А здесь что? — спросили за стеной.

— Мы собрали всех, не разбирая, там и малыши и беременная.

— Значит, осмотрим и решим. Открывай! — властно приказал кто-то.

Створки, закрывающие проход разошлись. И кто-то осветил помещение. Паола закрывалась от слепящего света, но рассмотрела, что это – чужаки. Двое – явно не простые – в сопровождении еще двоих, в шелларовой* броне и с оружием зашли к ним.

— А здесь неплохо, — сказал один из них, явно зрелый воин с огненно-рыжей растительностью на лице, холодными голубыми глазами и развитой мускулатурой, разглядывая пытавшихся защитить себя и малышей двух молоденьких девушек, одна из которых была беременна.

Рыжий пристально посмотрел на Паолу, она уже немного привыкла к свету, и его взгляд, холодный и властный, вызвал в её душе тревогу и смятение. Но он продолжал смотреть на неё и вдруг улыбнулся ей. Она боялась его, но продолжала смотреть ему прямо в лицо. Тогда он, присев напротив девушки, провел внешней стороной ладони по её щеке, но та стряхнула его руку, на что он усмехнулся, схватил её больно за подбородок и сказал на интерлендже:

— Смелая девочка… Малыш! — и тут перевёл взгляд на её сестричку, которая, как безвольная кукла сидела на полу. Он подошёл к Ируке и взял её правую руку, затем, повернувшись к спутнику, произнёс:

— У-у-у! Как обидно, а тоже была не плоха. Очень не плоха!

— Почему? — спросил второй с недоумением, видимо плохо рассмотрев её руку.

— Посмотри сюда, — и он развернул предплечье Ирунки. Паола бросила взгляд и к своему ужасу разглядела там чернеющую и уже разлагающуюся метку. Это означало только одно: Тимусик погиб, и теперь у ее сестры отсчитывается последний час жизни. Моркадо не могли познать смерти, не встретив друг друга, но и жить в случае гибели одного из них тоже не могли. Вот такой нюанс!

— Выбросить ее отсюда, — равнодушно приказал первый, и двое с оружием поволокли Ирунку наружу.

— Нет! — вцепилась в нее Паола, и попыталась зубами прокусить перчатку шеллара.

— Сломаешь зубы, дура, — усмехнулся второй и залепил ей пощечину, отбросившую ее к стене. — Заберешь ее себе или мне уступишь?

— Понравилась? — иронично спросил первый, ещё раз посмотрев на Паолу.

— Да. Люблю шустрых. И потом, посмотри, какая ненависть в глазах! Та еще штучка, по-моему, — с жадной усмешкой рассматривая ее, ответил второй.

— Я учту твое желание и подарю ее, когда мне надоест, — надменно произнес первый, щёлкнул её по носу и вышел.

— Такую добычу взяли, — с досадой скривился второй в спину ему. — Подумаешь, одну уступить. Все-таки твой отец, Герхард, был умнее и щедрее, — говоря в пустоту, резюмировал он и, приказав запереть клеть, вышел из нее. За ним последовали охранники, и замок снова щелкнул.

***