Иллюзия

— Да, я уловила движение. Совсем легкое, но уловила. Следующей он наверняка вырубил бы Пибоди, а на ней никакой волшебной подкладки нет. Я успела толкнуть ее. Подозреваю, у нас обеих остались синяки от этого. Когда я перекатилась набок и встала, у меня не было возможности все разглядеть как следует. В той толчее. Но опять-таки, я ощутила его движение и решила, что, падая под его ударом, я увлекла за собой и ее. Он наверняка намеревался подобраться к нам обеим, уложить нас с небольшого расстояния и скрыться. Самоуверенный тип. Но решения принимал быстро, двигался стремительно. Не знаю, удалось бы мне его поймать даже без летающего мальчонки.

— Он наверняка попал на видеокамеры. Так что его лицо у вас будет.

— Если это можно назвать лицом. Лыжная шапка, очки, шарф. К тому же он не поднимал головы. Так что он не совсем идиот. Мы отправили запись экспертам, чтобы они сделали реконструкцию. Если он из военных или из копов, то, возможно, нам повезет. Пока же есть лишь самые общие данные: очень высокий, рост под два метра. Крепкий. Тренированный. Плотного сложения. Очень плотного. Я склоняюсь к тому, что он раньше играл в баскетбол или в футбол. Что, кстати, тоже дает нам зацепку. Ему ничего не стоило сломать жертве шею, с его-то мускулатурой.

— А поскольку он предпринял попытку убить среди бела дня, среди толпы двух копов, то нервы у него наверняка стальные, а вот совести явно нет. Перевернись: хочу посмотреть, что можно сделать с твоими хорошенькими грудками.

— Сейчас они не такие уж и хорошенькие.

— Они все равно мои, — проворковал Рорк и нежно поцеловал обе, когда Ева перевернулась.

— Да, но крепятся-то они ко мне.

— Я с трудом представляю себе того, кто способен оставить синяки на хорошеньких грудках моей жены.

— Ты это говоришь лишь для того, чтобы я тебя похвалила.

— Но ведь ты как-никак моя жена, — напомнил Рорк, осторожно прикладывая к ней лед. — А грудки действительно хорошенькие.

— У этого Чаки голова как кирпич, — с улыбкой сказала Ева. — Спасибо, мне и впрямь уже лучше. Кстати, может, тебе тоже раздеться, а то мне как-то неудобно — что я тут одна голая?

Рорк легонько ткнул ее в больное плечо, и Ева ойкнула.

— А вот это ты зря.

— А ты скажи, почему я до сих пор одет?

Рорк положил ей на плечо новый пакет со льдом. Было больно, но это была боль исцеления, решила Ева. Впрочем, кто знает?

— Это Александер/ Поуп/ Парзарри/ Ингерсол или Юнг/ Байден/ Арнольд/ Ингерсол. Или то же самое, только с Ньютоном? Вред ли это Уайтстоун — для этого он слишком умен, чтобы обнаружить у себя под дверью тело участника собственных эротических снов. Но любой из этих троих заправил компании «WIN» могли иметь доступ к счетам друг друга. У них там все переплелось.

— А к чему склоняешься лично ты?

— В том-то все и дело. Александер, Юнг-СаксЮнг-СаксЮнг-Сакс и Байден — полные идиоты. Поуп — противный засранец, он жутко раздражает. Где-то так. Все они более-менее вписываются в схему. Ингерсол? Слишком болтлив, за словом в карман не лезет, слишком напорист. Ньютон сдержан, доброжелателен, улыбчив, что лично для меня равно такому определению, как умен. Кто-то в этой истории должен быть умен. Надо будет поднажать на аудиторов. Причем, уже завтра. Если один из них позвонит и спросит меня, оно даже к лучшему. Но, как ты сам понимаешь, это все мои догадки без каких-либо конкретных улик. Так что мне нужно вычислить, кто это, и тогда я вытащу из них правду.

— Стерлинга Александера в известных кругах считают своего рода инструментом, — заметил Рорк, обрабатывая ей массажером плечо. — Тех, у кого он пользуется уважением — так мне сказали, — причем уважают его за то, что он унаследовал, а не за то, что сделал с этим наследством. Он щедро тратит деньги на такие вещи, как путешествия, личные расходы, бонусы, в то время как его работники на этом фоне получают гроши.

— Ничто из этого меня не удивляет, но за информацию спасибо.

— Поупа никто даже не принимает в расчет, — продолжал Рорк. — Но те, кто все же обращает на него внимание, говорят, что он неплохо разруливает внутренние проблемы и неплохо считает. И Александер-старший — отец Стерлинга, и Поуп-старший — у братьев общая мать владеют контрольным пакетом, хотя оба уже, по большому счету, давно отошли от дел. Я слышал, что если вдруг обнаружатся какие-то махинации, то всем придется иметь дело с матерью. А она — своего рода гнев божий.

— А что тебе известно про Александера-старшего?

— По-моему, кроме гольфа, ему ничего не нужно. — С этими словами Рорк встал и направился в ванную. Вскоре Ева услышала, как в ванну полилась вода. — И его новой жены. Она у него четвертая по счету и на полвека его младше.

— Неужели это любовь?