Илос. Начало

– Гули правда существуют?

– Наши легенды гласят, что да, но сам я греха не совершал и с подобными существами не встречался, – признался Яран. – После осквернения обеих стихий мой народ начал постепенно делиться на тех, кто отдаёт предпочтение Ночи, и тех, кто восхваляет пламенных существ, считая, что Ночь прекратила нести покой, став временем, скрывающим грехи от чужих глаз. Последователи Огня принялись называть себя огнепоклонниками. И так мой единый народ разделился на племена, а пропасть в вере разрослась. Падение Звезды полностью разрушило единство. Те, кто и до этого отдавал предпочтение Ночи, ужаснулись разрушениям, которые принесло жидкое пламя из вулкана, и вовсе прекратили видеть в огненной стихии что-то священное. При падении Звезды количество почитателей Огня сильно сократилось. Они погибли, потому что не бежали из своих городов, думая, что раз поклоняются Огню и чтят его, то лава их не тронет.

Я поморщился, не желая представлять такую жуткую и глупую смерть, но воображение само рисовало картины.

– Количество почитателей Ночи, наоборот, выросло с появлением людей с Даром Тьмы. Огнепоклонники разделились во мнениях. Одни решили, что стихия их предала, а Ночь истинна, раз даровала способности смертным. Другие же посчитали носителей Дара Тьмы грязными, теми, на ком остался отпечаток сумрака трёхлетней Долгой Ночи, которую огнепоклонники проклинали. В итоге оставшиеся приверженцы Огня сбились в единое племя и начали нападать на носителей Дара Тьмы, считая их опасными и обвиняя в сокрытии света священного Огня в своём мраке. Этих еретиков мы стали называть Падшими, ибо они пали на самое дно в своей глупости и сами же нарушили баланс. Ещё люди зовут их падальщиками, так как они часто прикрываются верой, а на деле мародёрствуют и грабят. Поэтому Аара с Дастаном разукрашивают лица и притворяются одними из них, чтобы легче было сбить с толку противника. Хоть я не одобряю действия дочери, но Аара умеет перемещаться, и сажать её под замок – дело бесполезное, – невесело усмехнулся Яран. – Поэтому я попросил хотя бы Дастана всегда быть рядом и пригля…

Он запнулся и закашлялся, но, когда я решил постучать ему по спине, Яран приподнял руку, безмолвно убеждая, что всё хорошо. Кашель быстро ушёл, и вождь промокнул губы платком.

– Значит, ты поклоняешься Ночи? – уточнил я.

– Да, как и все в Паргаде. Но такое определение не отражает полностью наших идей. Падшие превозносят Огонь, считая его видимым ликом Всевышнего, а Ночь по их новому вероучению была не более чем тьмой без искры света. Мы же, последователи Ночи, верим в баланс, мы не отрицаем святости Огня, но и не превозносим его перед Ночью, считая, что без тьмы свет губителен. Как и без света губительна непроглядная тьма.

– Где ваша армия? Почему она не разберётся с Падшими?

Яран поднялся на ноги, взмахом руки призывая следовать за ним. Он привёл меня в одну из смотровых башен. Я привык к невысоким двухэтажным зданиям Астары, поэтому, когда выглянул наружу с узкого балкона, у меня на мгновение закружилась голова. В самом дворце пять этажей, башня же поднималась выше. Ощутив дурноту, я решил не гадать и не спрашивать о точной высоте. Позабыть о неприятных ощущениях в желудке мне помогли раскинувшийся внизу прекрасный вид и голос Ярана.

– Взгляни на Паргаду, её поля с посевами и сады. Почти все имеющиеся войска я отправил на защиту города и урожая. – Вождь указал на посты воинов, на далёкие патрули среди барханов. – Во дворце мы тоже держим стражу, но очень мало. Имеющуюся у нас армию даже сложно назвать таковой. Качественно обученных солдат не больше пяти сотен, и все они рассредоточены, чтобы защищать границы Паргады и нескольких других городов. Я уже упоминал, что не являюсь единоличным монархом, хотя все ждут от меня этого. Я начал с малого – поселился с дочерью во дворце, чтобы восстановить его, ведь это наследие моего народа. Пока я лишь примеряю на себя роль правителя, не уверенный, справлюсь ли с задачей.

Вождь упёрся руками в каменные перила и взирал на город. Стены вокруг дворца были полуразрушены, и их тоже медленно, но восстанавливали.