Иловайский капкан

— Ось тут, — пригласил Мюллер гостей на выход, и они поднялись по истертым ступеням на третий этаж, остановившись у одной из трех выходящих на лестничную клетку двери. На ней висела табличка «Фонд помощи самообороне», а сбоку чернел звонок, в кнопку которого хозяин утопил палец.

Стекло дверного глазка на миг потемнело, потом изнутри загремел запор, и дверь распахнулась.

— Прошэ, пановэ, — расплылась в улыбке средних лет, изысканно одетая дама, за которой возвышался здоровенный амбал, чем-то похожий на голливудского актера Сигала.

Из освещенной приглушенным светом прихожей гостей провели по мягкому ковру в стильно обставленную ярко освещенную гостиную, где их уже ждали девицы в бикини.

На круглом, стоящем в центре столе, в двух мельхиоровых ведерках со льдом, поблескивали боками несколько бутылок водки и шампанского, а меж них стояла ваза с фруктами и виноградом в окружении холодных закусок.

— О-ля-ля! — весело сказал Поль Готье, потирая руки, и тут же направился к приглянувшейся ему хрупкой брюнетке.

Блад выбрал пышную блондинку с высоким бюстом, Серж — рыжую, прогонистую девицу, а Рунге — самую молодую, похожую на задорного мальчишку.

Залесски, усевшись на один из стульев, извлек из ведерка водку, свинтил с нее колпачок и, хлопнув рюмку, что-то сказал Сержу по-английски.

— Чего он базлает? — спросил Мюллер. — Не нравится товар? — кивнул на обиженно надувшую губки оставшуюся без пары девицу.

— Майор желает садо-мазо, — усадив себе на колени приглянувшуюся подружку, рассмеялся Серж. — Эта явно не в его вкусе.

— П-с, — сказал девице охранник (та исчезла в одной из примыкающих к гостиной комнат), а мамка понимающе улыбнулась. — У нас всэ е. Хай пан майор трошки почэкае.

— Так, — бросил Мюллер «Сегалу». — Зараз видвэзэш мэнэ назад, а потим доставыш сюды Ольку с другои точки. — Затем поднял руку: всем оривидерчи!

И оба испарились.

Оставшиеся уселись за стол, Настя — так звали мамку — включила аудиоцентр, и под звуки «Бони М» предались веселому застолью. Когда оно было в самом разгаре и Блад с Сержем уединились со своими пассиями в «апартаментах», вернулся охранник с девушкой для Залесски.

— О-о-о! — восхищенно захлопал кто-то из мужчин, а Готье заорал «шарман!» и набулькал ей полный бокал шампанского.

Девица впечатляла красотой типа «вамп» и гренадерской статью.

В руках она держала изящный кейс, который передала охраннику, а сама, приняв от Готье бокал, осушила его залпом.

— Проше, пани, — кивнул Залесски на свободный стул рядом с собой и плотоядно облизнулся.

Веселье набирало обороты. Вернувшиеся после первого «захода» потные Блад с Сержем хлопнули по рюмке и довольно гоготали, обмениваясь впечатлениями; Готье, облапив свою девицу за зад, изображал в центре гостиной танго, а Рунге спал рядом со скучающей девицей, упав лицом в тарелку.

— Ну что, пойдем развлечемся, малышка? — похлопав девицу по упругой ляжке, засопел носом майор. — Покажешь мне, на что ты способна.

— Трахаться? — профессионально поняла его девица, вскинув брови. — С превеликим удовольствием.

Она встала из-за стола, взяла поданный охранником кейс, и они с ветераном многих войн прошли в одну из предназначенных для утех комнат.

— Ну, сейчас дед порвет ее на части, — уверенно сказал Блад. — Такое уже бывало.

— Или она его, — рассмеялся Серж, выпив на брудершафт со своей блондинкой.

Чуть позже он решил отлить и, пошатываясь, направился в туалет, расположенный сбоку от прихожей.

Там, на крышке унитаза, со спущенными штанами сидел Готье, а его партнерша делала французу минет. С чувством и грациозно — О-о, о-о… — в экстазе стонал Поль, остекленев глазами.

— Пардон, — икнул Серж, пустив струю в писсуар, а затем прошел в находящуюся рядом с ним ванную.

Там, ополоснул голову под холодной струей, снова вернулся к столу, на котором одна из девиц под восточную мелодию исполняла танец живота. Блад с воспрянувшим от сна Рунге, дымя сигаретами, внимали высокому искусству.

Внезапно из комнаты, где предавался садистским утехам майор, донесся его жалобный крик, и братья по оружию заспешили туда, падая и толкаясь. Ударом ноги Блад вышиб запертую изнутри дверь, и все застыли на месте. На просторной тахте, пристегнутый наручниками за руки к скобам в стене, извивался и хрипел с кляпом во рту Залесски, а на нем в позе наездницы, рыча, колыхалась жрица любви, сдавливая руками горло партнера.

— Ты что, стерва, делаешь! — вышел из ступора Джек, и они вместе с Готье стянули вошедшую в раж садистку с жертвы.

— Не надо… — глубоко задышал освобожденный от кляпа поляк. — Мне было так хорошо. Отстегните браслеты…

Когда его просьбу выполнили (теснившиеся сзади девушки хихикали и отпускали сальности), Залесски сделал пару глотков из стоящей рядом с тахтой бутылки, повернулся на бок и захрапел.

— Да, не хило, — с вожделением взглянул Серж на присевшую в кресло работницу секс-индустрии. — Слышь, красотка, пойдем, поскачешь на мне. Только без браслетов.

Что было дальше, «солдаты удачи» помнили смутно, но поутру они проснулись в части, в той самой комнате казармы, где временно проживали.