Иловайский капкан

Миновав пепелище за домом с остатками строений и запахом гари и еще несколько относительно целых сельских хат, вся компания подошла к низкому кирпичному строению, над обитой железом дверью которого висела табличка «Сельпо». У двери с геройским видом прохаживался часовой, рядом, привалившись к стене, чавкал жвачку здоровенный малый, экипированный под Рэмбо, а чуть дальше, усевшись на пожухлой траве, лениво переговаривались, отгоняя назойливых мух, несколько дебильного вида нацгвардейцев.

— Ну, шо, мы готови, — хлопнув пузырем жвачки на губах, не спеша подошел к прибывшим здоровяк.

— Цэ наш кэривнык эсбэ Чэрэп зи своими хлопцямы, — представил его подполковник, и стороны поручкались.

— Усих будэмо кинчать, чи як? — кивнул на дверь кэривнык. — Всэ шо змоглы, мы з ных выбылы.

— Тоди усих, — переглянулись Власенко с Жаком. — Починайтэ.

Выхаркнув жвачку, Череп отдал команду часовому, и тот загремел ключами, а сидевшие на траве, встав, направились к двери и вскоре вывели из сельпо четверых мужчин и двух женщин. Все были зверски избиты, в запекшейся крови и разорванной одежде.

— Упэрьод колорады! — окружив пленников, погнали их прикладами на пустырь за зданием нацгвардейцы.

— Не толкай, укроп, — прохрипел один из мужчин, с перевязанной головой и багровой впадиной вместо глаза.

— Иды, гад, — ощерился один из солдат. — Зараз мы вам покажэмо свободу.

Начальство молча следовало позади, хрустя бурьяном.

— Стий! — проорал старший из конвоя, когда пленных подвели к развалинам трансформаторной будки. От нее шарахнулись несколько тощих собак, и потянуло трупным запахом. Рядом с остатками бетонных стен чернела землей наполовину засыпанная впадина, с краю которой торчала штыковая лопата и валялись три грабарки*.

При их виде одна из женщин — молодая, с распущенными волосами, дико закричала и, рухнув на колени, взмолилась о пощаде, но бандеровцы, сопя, подтащили ее к будке, где уже стояли другие.

По знаку Черепа солдаты привычно стянули пленным руки и залепили рты скотчем, отошли чуть назад и выстроились в короткую шеренгу напротив, клацнув затворами. Начальник СБ встал от них чуть впереди и сбоку, покосился на киевских гостей и взмахнул рукою: «Вогонь!» Автоматы задробили короткими очередями. Пятеро, марая бетон кровью, сползли по нему вниз и затихли, а молодая женщина забилась в конвульсиях, выгибаясь.

— Ты дывысь яка живуча, — подошел к ней Череп и дважды выстрелил в голову из пистолета.

С интересом наблюдавший казнь Деркач одобрительно крякнул и, услышав за спиной непонятные звуки, обернулся. Младший эсбэушник, капитан, согнувшись пополам, блевал под куст полыни.

На ночь представителей центра разместили в одной из хат, недалеко от штаба. Хозяевам, дряхлому старику с бабкой и малолетней внучкой, приказали убираться.

Утром в штабе, без свидетелей, состоялся разговор с помятым Семенченко. Протрезвевший комбат понял, кто и от кого к нему приехал и во что это может вылиться. Он угрюмо слушал Деркача, с опаской косясь на эсбэушников, потому как достоверно знал, что много болтавший Сашко Билый был ликвидирован не без их участия.

— Так ты усэ зрозумив? — заканчивая «профилактику», наклонился к нему сидящий напротив Деркач. — Щоб таку хэрню у фэйсбук бильш нэ пысав. Бо будэ погано.

— Зрозумив, — втянул голову в плечи комбат. — Цього бильшэ нэ будэ.

— А хлопци у тэбэ хоть куцы, — разрядил обстановку все это время молча сидевший эсбэушный полковник. — Гарно катують и розстрилюють. Истынни гэрои.

Спустя еще сутки, приняв участие в зачистке расположенного неподалеку хутора, хозяева которого по разведданным проявляли лояльность к сепаратистам (его сожгли дотла вместе с жителями), «прэдставнык» с сопровождением навестил батальон МВД Украины «Днепр-1», дислоцировавшийся в соседнем районе.

Этот героический батальон был сформирован в апреле, лично министром Аваковым, на основе «гражданских формирований» и состоял из украинских националистов и крымских татар, бежавших после известных событий с полуострова. Для боевых действий его готовили в Днепропетровске военные инструкторы Израиля и Грузии, а для устрашения повстанцев «гэрои» были экипированы в черную, наподобие эсэсовской, униформу. Впечатляли и операции, уже проведенные батальоном в шахтерском крае. Его бойцы, уклоняясь от прямых боестолкновений с повстанцами, похищали, грабили и пытали мирных обывателей, жгли дома и отравляли колодцы, глумились над священниками и оскверняли православные храмы, получали деньги за расстрелы пленных ополченцев.

— Оцэ бойовый дух, оцэ рэзультаты, — изучив в штабе журнал боевых действий подразделения, констатировал Деркач. — Ε що докладаты у Совет бэзопасности.

— Ну дак, — надулся от гордости командир «Днепра» майор Береза. — Тэпэр ось захопымо Иловайськ и зробымо там колорадам козью морду.

Накануне, в числе других командиров, он получил приказ об очередном штурме окруженного города и уже предвкушал победу.