Имаго (ЛП)

— О, ерунда.

Нико сочувствующе улыбнулся мне.

— Ты же знаешь, что она счастлива, только если накормит кого-то.

Это было правдой.

— Что ж, спасибо. Я очень благодарен.

— Подожди до ужина, прежде чем благодарить нас, — сказала Ремми, подмигивая Луке. — И я бы предложила тебе предупредить о нас Лоусона.

— И в чем тогда будет веселье? — спросил я. — Посмотрим, любит ли он сюрпризы.

Ремми засмеялась.

— Полагаю, это единственный способ увидеть истинное лицо человека. — Она показала на форель. — Бери. Не хочу заставлять его ждать. Мы приедем завтра вечером в шесть, чтобы в семь тридцать уже перестать вам докучать. — Она многозначительно пошевелила бровями. Нико расхохотался, а Лука был занят тем, что выстраивал на столе ряды из цуккини и помидоров.

Я поцеловал Ремми в щеку.

— Спасибо тебе. И до завтра.

***

Когда я добрался до дома, мне едва хватило времени перед приездом Лоусона на то, чтобы принять душ и поставить готовиться овощи. Услышав, как подъехал его «дефендер», я пошел к двери встречать его. Лоусон тоже принял душ и теперь был одет в коричневые брюки, выцветшую джинсовую рубашку с длинными рукавами и свой фирменный галстук-бабочку. Я забыл, как дышать. Наклонившись, я нежно поцеловал его в губы.

— Привет.

Он протянул мне небольшую баночку и нахмурился.

— Я не был уверен, должен ли принести в знак признательности подарок или что-то еще. Знаю, обычно гости так и делают, но я не мог придумать ничего подходящего, а в местном супермаркете выбор был небольшим. Но я нашел это, и учитывая, что это продукт местного изготовления, а ты любишь готовить, решил, что…

Я взял баночку и прочел этикетку. Это было клубничное пюре — местный деликатес.

— Тебе не нужно было приносить что-то, однако спасибо.

Он наградил меня улыбкой, от которой у меня внутри все перевернулось.

— Пахнет изумительно.

— Ужином, который я не могу приписать в заслуги себе. Это все дело рук Ремми. Надеюсь, ты любишь форель по-тайски?

Он хмыкнул.

— Звучит аппетитно.

Мы зашли внутрь, где он погладил Розмари, и я подумал, что сейчас подходящий момент для того, чтобы рассказать ему о планах на завтрашний ужин.

— Не хочу самонадеянно предполагать, что будет Свидание Номер Четыре, но я, возможно, уже организовал кое-что…

— О? — Он непринужденно облокотился на кухонный стол. — Ты настолько самоуверен, что надеешься на четвертое свидание?

Я пожал плечами.

— Самоуверен. Полон надежд. Это одно и то же.

Он улыбнулся, и его щеки покрыл легкий румянец.

— Мне надо проверить свое расписание, но думаю, я буду свободен.

Я усмехнулся.

— Хорошо. Потому что персонально для нас будет готовить шеф-повар.

Он уставился на меня.

— Ты серьезно?

Я кивнул.

— Ага. И он тоже прелесть. Хотя есть и минус.

— Какой?

— Мы будем ужинать не одни.

— О.

— Но они обещали рано уйти. Надеюсь, ты не возражаешь.

Его румянец стал ярче.

— Ничуть.

Я провел пальцем по его горячей щеке, затем помахал ресницами у его скулы, делая поцелуй бабочки. У него перехватило дыхание, и он, положив руку мне на затылок, привлек меня для настоящего поцелуя. Черт. Я прижал его к кухонному столу, и он с гортанным стоном прильнул к моим губам глубже.

Боже, я был готов целовать его вечно.

Но стоило мне набрать воздуха для нового поцелуя, как нас испугал сигнал микроволновки. Я рассмеялся над тем, как только что вздрогнул, а Лоусон облизнул нижнюю губу.

— Это рис, — пробормотал я, не в силах оторвать взгляд от его рта. — Который мы могли бы полностью игнорировать еще какое-то время. — Я снова поцеловал его, но в этот раз нас прервал сработавший таймер духовки.

Лоусон хихикнул.

— Думаю, вселенная пытается нам что-то сказать.

— Да. Если я сожгу форель Ремми, она убьет меня.

И я накрыл на стол. Лоусон похвалил рис, а также приготовленные на пару фасоль и молодой кабачок, зная, что это единственное, что сделал я сам. Мы пили вино и понемногу разговаривали о новых законах об охране окружающей среды, об изменении климата, о музыке, но между нами постоянно чувствовался какой-то глубинный заряд сексуального напряжения.

Оно чувствовалось в каждом движении его рта, когда он подносил к нему вилку, в каждом глотке вина. В его взгляде, когда он смотрел на меня, в том, как его пальцы обнимали бокал. Даже в линии его челюсти, в его шее, в тембре его голоса. Все, что он делал, заводило меня.

Он сделал глоток вина и медленно поставил бокал на стол.

— Если ты продолжишь смотреть на меня таким взглядом, я соглашусь на все, что бы ты ни захотел сделать со мной.

Ох, черт.

Я на мгновение онемел. Чтобы заговорить, мне пришлось сделать вдох.

— Я ничего не могу с этим поделать. Я даже не могу заставить себя извиниться. Ты до безумия сексуален, Лоусон, и даже не представляешь, что именно я хочу с тобой сделать.

Его щеки вспыхнули, но глаза потемнели. Он дерзко встретил мой взгляд.

— Означает ли это, что в какой-то момент твои губы окажутся на моем теле?