Читаем Имена парижских улиц. Путеводитель по названиям полностью

Важная новация: в 1860-е годы начинается переход от национальных наименований к интернациональным; среди знаменитостей, чьи имена комиссия Меррюо присваивала парижским улицам, было немало иностранцев: Коперник и Моцарт, Бетховен и Перголезе и др. (принцип, сохранившийся и в XX, и в XXI веке).

Порой при изобретении названий применялся оригинальный прием: старинное название заменяли другим, омонимичным или близким по звучанию, но при этом увековечивающим память знаменитого человека. Так, улица Лафонтена (La Fontaine), носящая имя знаменитого баснописца, возникла в 1865 году на месте бывшей улицы Двух Фонтанов (rue des Deux Fontaines), площадь Данфера-Рошро (названная в честь полковника инженерных войск Denfert-Rochereau, отличившегося в ходе франко-прусской войны) до 1879 года именовалась площадью Анфер (place d’Enfer), а улица Бизе, названная так в XIX веке в честь домовладельца, который ее расширил и благоустроил, в 1904 году стала улицей Жоржа Бизе (в честь сочинителя оперы «Кармен»).

Власти Третьей республики, как уже было сказано, постарались убрать с карты Парижа и с парижских улиц имена членов императорского семейства и приближенных императора; были произведены и другие перемены, однако на сей раз республиканская власть избежала соблазна переименовывать все и вся – к радости торговцев, убежденных, что постоянные перемены названий сбивают с толку покупателей и наносят большой ущерб торговле: «Трижды измененное название улицы равносильно экспроприации, подобно тому как три переезда равносильны одному пожару»[12].

Из рассказанного выше очевидно, что начиная с конца XVIII века на парижскую топонимику постоянно влияла политика. Сознавая непрочность политических пристрастий и ориентиров, историки призывали «избегать политических названий – этих вызовов, которые одна партия бросает другой, выставляя себя на смех и нанося большой ущерб честным гражданам»[13]. Тем не менее и в конце XIX века, и в веке XX топонимика и политика оставались тесно связанными. В 1914 году, после начала I Мировой войны, Берлинская улица была превращена в Льежскую, а Немецкая – в улицу Жана Жореса, Гамбургская улица в 1922 году стала Бухарестской, зато монархи и государственные деятели стран, бывших союзницами Франции в войне, почти все получили в Париже «свои» улицы, например проспекты Георга V, Виктора-Эммануила III (в 1945 году переименованный в проспект Франклина Д. Рузвельта), Петра I Сербского и др. Несколько громких переименований самого последнего времени также имеют политический подтекст. Например, с 1807 года в Париже существовала улица, получившая по велению Наполеона имя генерала Ришпанса (1770–1802), погибшего от желтой лихорадки в Гваделупе, куда он был послан для подавления восставших туземцев. Улица Ришпанса существовала во французской столице до начала XXI века, но в 2002 году была переименована в улицу Шевалье де Сен-Жоржа. Причина в том, что Ришпанс восстанавливал в Гваделупе рабство, а уроженец Гваделупы мулат Шевалье де Сен-Жорж (1739 или 1745–1799), хотя и сделал военную и музыкальную карьеру во Франции, а не на родине, принадлежал не к угнетателям, а к угнетенным. Другой пример: в том же 2002 году была переименована улица, прежде носившая имя Алексиса Карреля (1873–1944), хирурга и биолога, нобелевского лауреата, который, однако, запятнал себя связями с маршалом Петеном. Теперь она носит имя Жана-Пьера Блока (1905–1999), участника Сопротивления и председателя Международной лиги борьбы с расизмом и антисемитизмом.

Перейти на страницу:

Все книги серии Культура повседневности

Unitas, или Краткая история туалета
Unitas, или Краткая история туалета

В книге петербургского литератора и историка Игоря Богданова рассказывается история туалета. Сам предмет уже давно не вызывает в обществе чувства стыда или неловкости, однако исследования этой темы в нашей стране, по существу, еще не было. Между тем история вопроса уходит корнями в глубокую древность, когда первобытный человек предпринимал попытки соорудить что-то вроде унитаза. Автор повествует о том, где и как в разные эпохи и в разных странах устраивались отхожие места, пока, наконец, в Англии не изобрели ватерклозет. С тех пор человек продолжает эксперименты с пространством и материалом, так что некоторые нынешние туалеты являют собою чудеса дизайнерского искусства. Читатель узнает о том, с какими трудностями сталкивались в известных обстоятельствах классики русской литературы, что стало с налаженной туалетной системой в России после 1917 года и какие надписи в туалетах попали в разряд вечных истин. Не забыта, разумеется, и история туалетной бумаги.

Игорь Алексеевич Богданов , Игорь Богданов

Культурология / Образование и наука
Париж в 1814-1848 годах. Повседневная жизнь
Париж в 1814-1848 годах. Повседневная жизнь

Париж первой половины XIX века был и похож, и не похож на современную столицу Франции. С одной стороны, это был город роскошных магазинов и блестящих витрин, с оживленным движением городского транспорта и даже «пробками» на улицах. С другой стороны, здесь по мостовой лились потоки грязи, а во дворах содержали коров, свиней и домашнюю птицу. Книга историка русско-французских культурных связей Веры Мильчиной – это подробное и увлекательное описание самых разных сторон парижской жизни в позапрошлом столетии. Как складывался день и год жителей Парижа в 1814–1848 годах? Как парижане торговали и как ходили за покупками? как ели в кафе и в ресторанах? как принимали ванну и как играли в карты? как развлекались и, по выражению русского мемуариста, «зевали по улицам»? как читали газеты и на чем ездили по городу? что смотрели в театрах и музеях? где учились и где молились? Ответы на эти и многие другие вопросы содержатся в книге, куда включены пространные фрагменты из записок русских путешественников и очерков французских бытописателей первой половины XIX века.

Вера Аркадьевна Мильчина

Публицистика / Культурология / История / Образование и наука / Документальное
Дым отечества, или Краткая история табакокурения
Дым отечества, или Краткая история табакокурения

Эта книга посвящена истории табака и курения в Петербурге — Ленинграде — Петрограде: от основания города до наших дней. Разумеется, приключения табака в России рассматриваются автором в контексте «общей истории» табака — мы узнаем о том, как европейцы впервые столкнулись с ним, как лечили им кашель и головную боль, как изгоняли из курильщиков дьявола и как табак выращивали вместе с фикусом. Автор воспроизводит историю табакокурения в мельчайших деталях, рассказывая о появлении первых табачных фабрик и о роли сигарет в советских фильмах, о том, как власть боролась с табаком и, напротив, поощряла курильщиков, о том, как в блокадном Ленинграде делали папиросы из опавших листьев и о том, как появилась культура табакерок… Попутно сообщается, почему императрица Екатерина II табак не курила, а нюхала, чем отличается «Ракета» от «Спорта», что такое «розовый табак» и деэротизированная папироса, откуда взялась махорка, чем хороши «нюхари», умеет ли табачник заговаривать зубы, когда в СССР появились сигареты с фильтром, почему Леонид Брежнев стрелял сигареты и даже где можно было найти табак в 1842 году.

Игорь Алексеевич Богданов

История / Образование и наука

Похожие книги

Ислам и Запад
Ислам и Запад

Книга Ислам и Запад известного британского ученого-востоковеда Б. Луиса, который удостоился в кругу коллег почетного титула «дуайена ближневосточных исследований», представляет собой собрание 11 научных очерков, посвященных отношениям между двумя цивилизациями: мусульманской и определяемой в зависимости от эпохи как христианская, европейская или западная. Очерки сгруппированы по трем основным темам. Первая посвящена историческому и современному взаимодействию между Европой и ее южными и восточными соседями, в частности такой актуальной сегодня проблеме, как появление в странах Запада обширных мусульманских меньшинств. Вторая тема — сложный и противоречивый процесс постижения друг друга, никогда не прекращавшийся между двумя культурами. Здесь ставится важный вопрос о задачах, границах и правилах постижения «чужой» истории. Третья тема заключает в себе четыре проблемы: исламское религиозное возрождение; место шиизма в истории ислама, который особенно привлек к себе внимание после революции в Иране; восприятие и развитие мусульманскими народами западной идеи патриотизма; возможности сосуществования и диалога религий.Книга заинтересует не только исследователей-востоковедов, но также преподавателей и студентов гуманитарных дисциплин и всех, кто интересуется проблематикой взаимодействия ближневосточной и западной цивилизаций.

Бернард Луис , Бернард Льюис

Публицистика / Ислам / Религия / Эзотерика / Документальное
Захваченные территории СССР под контролем нацистов. Оккупационная политика Третьего рейха 1941–1945
Захваченные территории СССР под контролем нацистов. Оккупационная политика Третьего рейха 1941–1945

Американский историк, политолог, специалист по России и Восточной Европе профессор Даллин реконструирует историю немецкой оккупации советских территорий во время Второй мировой войны. Свое исследование он начинает с изучения исторических условий немецкого вторжения в СССР в 1941 году, мотивации нацистского руководства в первые месяцы войны и организации оккупационного правительства. Затем автор анализирует долгосрочные цели Германии на оккупированных территориях – включая национальный вопрос – и их реализацию на Украине, в Белоруссии, Прибалтике, на Кавказе, в Крыму и собственно в России. Особое внимание в исследовании уделяется немецкому подходу к организации сельского хозяйства и промышленности, отношению к военнопленным, принудительно мобилизованным работникам и коллаборационистам, а также вопросам культуры, образованию и религии. Заключительная часть посвящена германской политике, пропаганде и использованию перебежчиков и заканчивается очерком экспериментов «политической войны» в 1944–1945 гг. Повествование сопровождается подробными картами и схемами.

Александр Даллин

Военное дело / Публицистика / Документальное