Именем Революции или Брудущим в назидание

А бумага сия гласила: «Когда-то давно, еще до Революции, когда Коба учился в Тифлисской семинарии и был еще грузином, у него было три жены. Старшую звали Нина Алилуйкян, у которой от Кобы была дочь Свэта. Средней женой была тхакушинка Мадинат Обоева, у которой от Кобы был сын Ахмадинежад или Ахмед-Махмед. А самой младшей и любимой женой была абасаранка Перманганат Халия, которая и родила Кобе красавицу дочурку Патиматрай. Однако, Нина Алилуйкян невзлюбила остальных жен, и когда Кобу отчислили из семинарии за неуспеваемость, Нина подговорила его переехать из Тифлиса в Баку. Не подозревавший о коварном заговоре своей старшей жены, Коба согласился с Ниной и поехал в Баку первым, чтобы подготовить новый дом. Когда Коба нашел жильё, он сообщил об этом Нине по телеграфу, которая должна была выехать из Тифлиса, захватив с собой всех детей, а также Мадинат и Перманганат. Однако, злобная Нина перед самым отъездом послала Мадинат на базар, а Перманганат — на рынок, и, когда те ушли, быстренько собрала вещи и уехала, не оставив адреса. По пути коварная Нина сдала малолетних Патиматраю и Ахмадинежада в разные детские дома (где Перманганат спустя годы случайно нашла свою дочь, а потом и сына, после чего отправила их к своему брату в Килзяр), а Кобе сказала, что дети и их мамы умерли в пути от свирепствовавшей в то время бубонной дизентерии»…

Да всё так и было: Коба так сильно опечалился потере двух жен и двух детей, что с горя застрелил Нину и, чтобы забыться, утопил свое несчастье в революции, которая и вознесла Кобу до высочайшего поста Красноперого Вождя всех народов и Верховного Генералиссимуса. Однако, с тех пор Коба стал весьма подозрительным и научился быстро и легко раскрывать тайные заговоры, которые плели против него разного рода проходимцы и враги народа.

Но теперь, казалось, луч света проник в темную жизнь Кобы — он вновь обрел своих дочурку Патю и сынишку Ахмед-Махмеда.

***

На следующий день праздничный гайгуй увенчался большим собранием полка. На сцене был водружён длинный стол, за которым собрался президиум, почти в том же составе, в котором они сидели за праздничным столом, за исключением того, что теперь, как и положено, тамадой, то есть председателем президиума, был избран Коба, который восседал на самом почётном центральном месте. По левую сторону от Кобы сидели, делающие трезвый вид, комиссар Ф. У. Рманов, Василий Иванович, старший сержант Чорний, сержант Шигорецский и товарищ Геннасе Даков. По правую сторону сидели Командарм и Маршал Обороны товарищ А. О. Сечка, уходивший в отставку маршал кавалерии З. А. Бубённый, художник-арьергардист Борис Оглоблин, а также Анка с Петькой. Остальные гости и личный состав разместились в партере. В первом ряду партера сидели начальник штаба полка, начпрод Дуля, наконец получивший вполне заслуженное звание — прапорщик, товарися Чаво Саня, товарисика Пян Се, старшина Запаханный, а также ослик Гном. Вокруг стола суетился и Ахмед-Махмед назначенный виночерпием.

Товарищ Коба поздравил всех присутствующих с чудесным обретением знамени и с вызволением похищенных товарищей из бандитского плена.

— К сожалению, — говорил Верховный, — наша молодая Страна Советов находится в окружении коварных врагов, мечтающих уничтожить революционные достижения, а потому всячески вредят молодой Советской Власти, засылая своих шпионов и плодя вредителей и врагов народа. Такими подлыми шпионами и врагами народа оказались наркомвоенмордел и политическая проститутка Троцкий, скитайский колдун А Ли, а также бандит Хеорась Гапондяев.

(Бурные аплодисменты, крики «Позор!»)

— Однако, — продолжал свою речь Коба, — стараниями доблестного наркома НКВД товарища Ёберии, предатели и враги народа были изобличены и уничтожены. К сожалению, в этой не объявленной тайной войне наша страна понесла невосполнимую утрату — в неравной борьбе с кровавыми бандитами погиб и сам нарком НКВД товарищ Ёберия, которому решением Политбюро посмертно присвоен Большой орден «За Серп и Молот!».

(присутствующие в зале почтили память наркома вставанием и минутой молчания…)

— Также медалями «За Дружество» награждаются Командарм Сечка, маршал Бубённый, старший сержант Чорний, сержант Шигорецский, партизан Геннасе Даков, скорейские товарищи Ы Пун и Ы Пёх, Василий Иванович и Анка с Петькой. Ослик Гном награждается ценным гламурным недоуздком со стразами от конского кутюрье Василия Колчановича и тремя тоннами душистого клеверного сена!

(В зале раздались продолжительные бурные аплодисменты.)

— Но это еще не все, товарищи! — продолжал Коба. — Мы с товарищем Сечкой посоветовались, и выносим особую благодарность товарищам Рманову и Дуле за сохранения чести полка — боевого знамени. Теперь любой кавполчанин, представленный к чести сфотографироваться у знамени полка, может на выбор сделать фотографию на фоне нижнего белья Анки, которая тоже будет сдана в музей части, где и будет находится в рабочее время, работая в качестве музейного экспоната.

(Бурные аплодисменты в зале переросли в продолжительные овации с криками «Браво!». )