Именем Революции или Брудущим в назидание

Взоры всех присутствующих устремились на красавицу Пян Се, однако, Командарм подбежал к товарися Чаво Саня, которого на глазах изумленных сослуживцев поднял на руки, обнял и поцеловал.

— Ээээ… Он — твоя дочка?! — спросил ошарашенный маршал кавалерии.

— Не он, а она! — обиженно ответил Командарм. — Прошу любить и жаловать — моя любимая дочурка Ы Пёх! Под прикрытием она работает…

— А сын?.. Сын-то твой где? — не унимался З. А. Бубённый.

— Вот он! — Командарм похлопал по спине Пян Се, опустившую от смущения глаза в землю и теребившую кружевной платочек одной рукой, другой же застегивая вторую пуговку на груди, словно стыдливо пряталась от чужих взоров. — Вот мой сын!.. Вот мой отважный и непобедимый Ы Пун! Под прикрытием он работает…

— Блин… Вот ведь… — забормотал подпрапорщик Дуля. — А ведь я ее… его… блин… чуть не того… блин… Вот засада!..

— Ах, ты сука!.. — подскочил к Дуле Командарм, сжимая в руке наган. — Если ты, контра гомосексуалистическая, еще раз вздумаешь залезть к моему сыну под юбку, то я тебя самолично пристрелю, как пса бешеного!

— Ну… блин… — сконфуженно оправдывался Дуля. — Я же ведь не знал, что она — это он, а не она… Если бы я знал, что она — это не она, а он, то я бы — ни-ни!.. А то я ведь вижу — она, откуда же мне знать, что это он, а не она…

— Ах, сейчас бы кофейку… — мечтательно сказала Анка и требовательно посмотрела на Гнома, но ослик только виновато улыбнулся и пожал плечами. Командарм Сечка, который стоически перенес непереносимые миазмы канализационной шахты, услышав это невинное Анкино желание, внезапно подорвался с места и ломанулся в кусты, обильно блюя на ходу.

Но в это же мгновенье внезапно в лесу раздался треск ломаемых сучьев, и на поляну, сбив с ног блюющего Маршала, который в падении умудрился облевать почти всех своих к тому же издермённых товарищей, выбежал гололобый абрек с обрезом винтовки в одной руке и кавказским кинжалом в другой. Не спуская собравшихся с мушки своего обреза, абрек кинулся к Анке. Петька, подумав, что абрек хочет Анку умыкнуть, преградил путь джигиту, но тот, будучи весьма умелым борцом, смёл Петьку, как пёрышко воробушка. Подбежав к Анке, абрек обнял ее и закричал:

— Патя!.. Сестра моя!

— Ахмед-Махмед!.. — радостно закричала в ответ Анка.

Потрясенный увиденным, маршал кавалерии Бубённый беззвучно двигал челюстями — видно, хотел еще что-то сказать, но не находил от изумления слов. Однако, старший сержант Артемий Чорний показал на часы и негромко сказал:

— Пора!..

***

Примерно в это же время сгерманский линкор «Трипперц», проходя на траверзе мыса Канаверел, налетел на подводную мину, установленную сгерманской же субмариной еще в предыдущую по счету мировую войну. Взрыв был такой силы, что вызвал гигантскую волну-цунами, которая пять раз обошла вокруг света, начисто смыв легендарную Сятлантиду и её столицу Смехаян-Шахар. Однако, это происшествие никакого отношения к нашему повествованию не имеет, и мы не будем больше упоминать о нем…

ГЛАВА 11

«Тот, кто тронулся умом, не знает остановок»

Се Дук Сен.

Хеорась Гапондяев глянул на часы, а затем в окно — до полуночи оставалось несколько минут, а за окном царило полнолуние. Хеорась был облачен в свою красную ритуальную рясу с декольте до пояса, а на его жирной шее на златой цепи висела златая звезда. Пленников Петрило Клизмук уже притащил из подвала и накрепко привязал к ритуальным столам, сложенным из могильных плит. Они показались Клизмуку мертвецки пьяными, но, боясь наказания со стороны отца Гапондяева, который вряд ли унюхал бы их, по причине своей поддатости, Петрило благоразумно умолчал об этом факте, сказав Хеорасю, что пленники просто спят.

До полуночи осталось пять секунд. Хеорась взял ритуальный серп. Петрило и Оглоблин 2 последовали его примеру — им следовало оскопить, а потом одновременно перерезать горло жертвам. Хеорась подошёл к Василию Ивановичу. Осталось четыре секунды… Три… Две… Одна… Пора!.. Хеорась замахнулся серпом, однако, в этот момент Василий Иванович растворился в воздухе! Хеорась оглянулся — прямо на его глазах сгинул и Оглоблин 2… вслед за ним исчезли также Петька и Дуля…

Хеорась был беспредельно шокирован. Поняв, что весь его гениальный план сорвался, он заорал нечеловеческим голосом и, размахивая серпом, накинулся на застывшего от ужаса Петрилу Клизмука…

Внезапно в центре пентаграммы появился осёл Гном с новеньким ручным пулемётом «Печенег» фирмы ЦНИИТОЧМАШ в крепких ослиных копытах и расстрелял длиной очередью Хеорася, после чего с широкой ослиной улыбкой посмотрел на поседевшего в одну секунду Клизмука, подмигнул ему и растворился в воздухе.

Оставшись один, Клизмук ринулся в кабинет Хеорася, где оставались еще несколько бутылок старого английского бренди, и, прихватив оные, поспешил покинуть этот сатанинский замок. Петрило сел в тачанку своего почившего хозяина и погнал лошадей, куда глаза глядят.

***

В штабе кавполка стоял гайгуй — уж, третий день царило веселье — столько радостных событий сразу!