Именем закона

— А портсигар-то у вас русский!

Офицер растерялся, а потом пояснил, что портсигар попал в Германию еще в первую мировую войну.

Антонов съязвил:

— Значит, немецкая армия грабила не только в этой войне, но и раньше?

…Много лет спустя все это, только с некоторыми подробностями, я услышал в Севастополе, когда перед матросами выступал бывший командир 2-го батальона 1050-го стрелкового полка майор Ф. К. Шаповалов.

…Возвращался я с проводником через те же проломы и лазы. Прокурор дивизии остался в штабе. Улицы сотрясались от ударов артиллерии. Я никак не мог разобраться, кто и где наступает. Стоял невообразимый грохот, то и дело появлялись наши танки, круша стены домов, производили несколько залпов и тут же исчезали.

Только вечером я добрался до прокуратуры. Товарищи, не ужиная, ожидали моего возвращения. На хорошо сервированном столе стояло вино… Давно не видел я таких закусок и такого стола. Юристы поздравили меня с днем рождения, а потом я объявил, что на рассвете следственной группой в составе Я. Е. Гурвича, В. Ф. Иванова, Н. С. Варлыгина, В. С. Шафира и А. П. Никиенко направляемся в дивизию В. С. Антонова — возможно, удастся с его частями ворваться в рейхсканцелярию. Я. Е. Гурвичу поручил связаться с оперативным отделом штаба и уточнить обстановку.

…Обычно начальник отдела «Смерш» присылал материалы на арест с начальником следственного отдела. На этот раз он пришел сам. Речь шла об аресте руководителей отделов СД, гестапо, полицейского управления, штурмовиков. Часть из них была пленена, часть захвачена в своих квартирах, некоторые пытались эвакуироваться с беженцами, пристроившись к бельгийцам, голландцам, французам. Большинство не отрицало своей причастности к общим злодеяниям гитлеровского рейха, к убийствам, грабежам, насилиям, но оправдывало свои действия тем, что, мол, выполнялись приказы высшего командования или фюрера.

Уже занимался рассвет, когда я закончил чтение материалов. Пока канцелярия регистрировала и оформляла санкции на арест, я снова вернулся к судьбе Гитлера. Работники «Смерш» всегда были проинформированы более широко, чем мы, прокуроры. Я спросил:

— Вам что-нибудь новое известно о Гитлере?

— Мало, — ответил начальник отдела, — я слышал от командира 10-го корпуса, будто бы вчера на рассвете заместитель маршала Жукова генерал армии Соколовский принял гитлеровского парламентера генерала Кребса. Кребс сообщил, что Гитлер 30 апреля покончил самоубийством, что в Германии создано новое правительство, которое просит перемирия. Сегодня нами допрошен взятый в районе рейхсканцелярии немецкий майор из группы «Вилли-1»[12]. Он показал, что слышал сам из уст смотрителя здания рейхсканцелярии, что Гитлер застрелился и труп его сожгли.

В начале седьмого я, следователи и помощники В. Ф. Иванов, Я. Е. Гурвич, Н. С. Варлыгин, В. С. Шафир, А. П. Никиенко и два автоматчика направились к рейхсканцелярии. До этого я позвонил начальнику оперативного отдела штаба армии и спросил:

— Как там обстановка на 153-м объекте?

— Вроде бы неплохо, в надземной части помещения полностью наши, сейчас бой переместился в подземелье. А вы хотите туда?

— Конечно.

— Будьте осмотрительны. В подвалы не лезьте, да и в объект не спешите. Если что случится, Первый[13] будет недоволен. И без того большие потери.

К канцелярии мы подъехали со стороны Фоссштрассе. На повороте нас обстреляли гитлеровские автоматчики, но не пострадал никто. «Виллис» загнали под арку полуразрушенного дома и, прикрываясь стеной, пробрались к штабу полка И. И. Гумерова. Бой гремел справа, слева, сзади. Не было ни криков «ура», ни команд. Настойчиво и методично ухали пушки, стучали немецкие крупнокалиберные пулеметы, с треском и грохотом рвались мины.

Прижимаясь к стенам домов, мы добрались до улицы Вильгельмштрассе. Навстречу стали попадаться раненые. Остановив одного из них, мы спросили:

— Где ранены?

— В логове…

— В рейхсканцелярии?

— А дьявол ее знает, как она зовется. Все говорят: логово.

— Ну и как там?

— С ночи наши бьются… Огрызаются, гады, крепко. Засели в подвалы и лупят…

— Вы из какой части?

— Галаевские мы…

Шофер с автоматчиками пошли искать проход. В это время нас окликнули:

— Эй, что вы там столпились? Хотите стать мишенями для фрицев?

Мы оглянулись и увидели капитана. Я подошел к офицеру.

— Капитан Аксенов, командир артдивизиона, — представился он. — Тут вы не проберетесь, бьют из соседних зданий.

— Но нам бы хотелось поближе к канцелярии…

— Нам тоже здорово хочется, да пока не получается. Но Гумеров и Радаев уже сели им на голову, заняли все верхние помещения, но из подземелья, кажется, еще не выкурили. Попробуйте пройти. Я дам вам связного, кстати, туда только что отправился Антонов.

Невысокий пожилой боец с автоматом на груди и гранатами за поясом повел нас сначала назад, затем через пролом вывел на другую улицу и, покружив, подвел почти вплотную к большому зданию рейхсканцелярии. В окнах, над дверьми, на крышах полыхали красные флажки и флаги.

К нам подошел майор с очень усталым небритым лицом. Шинель его в двух местах была прорвана.

— Кто такие? — строго спросил он.