Именем закона. Сборник № 2

И тут, словно по заказу, возник возле Вани толстенький, деловитый человечек с лысинкой. И имя человечку было Сема. Сема распахнул перед Ваней горизонты ослепительные. Прошлая жизнь в их сиянии предстала перед Ваней ничтожной и ошибочной, понятой в корне неправильно и искаженно. А разбитые перспективные планы на будущее — наивными и жалкими. Он во всем оказался неправ. И в том, что рисковал шкурой за четвертной и модные перчатки, и в том, что стремился достигнуть высот какого-нибудь зав. лабораторией или даже академика…

Сема — человек широкой натуры — предложил Ване зарплату — пятьсот рублей в месяц плюс квартальная премия. Работа же — пустяк: раз в недельку, получив дополнительные командировочные, летать по маршруту Москва — Баку. С «брюликами». На Ванин недоуменный вопрос: что есть «брюлики»? — Сема, мудро усмехнувшись, достал маленький пакетик из плотной коричневой бумаги и высыпал из пакетика в свою пухлую ладошку мелкие, слабо мерцающие камушки. И Ваня понял: «брюлики» — означало бриллианты.

— Тащи трудовую, на работу, чтоб участковый не цеплялся, устрою, — говорил Сема, щедрой рукой наливая Ване алкоголь и подавая вилку с куском семги. — Истопник, герой труда, устроит? Зарплату начальнику, сам — свободен… Мнешься? Трусишь? Напрасно. Ты кто? Спецкурьер. Пакетик взял, пакетик передал. Вот я — да, должен бояться. И знаешь чего в первую очередь? Длинного твоего языка. Вдруг кому-либо брякнешь…

Ваня оскорблялся: неужели он похож на дурака?

— Нет-нет, — качал лысиной Сема, как бы извиняясь, — ты очень умный, я сразу понял…

И через несколько дней Ваня, с тайным страхом в груди, однако гордый до высокомерия ответственной и таинственной миссией, вылетел с первой партией «брюликов» в город Баку.

Работа ему понравилась. Самолет, комфортабельное кресло, красивый город с пальмами и приморским бульваром, шашлыки из севрюги, дешевое сухое винцо, фрукты… И — полминуты на процедуру передачи пакетика в обмен на дензнаки условленному лицу в условленном месте. Сказка! Жизнь обрела сладостный оттенок и глубочайший смысл, состоявший, по мнению Вани, в том, что довелось ему наконец-то горделиво возвыситься над суетой.

В модной рубашке, импортном костюмчике, он уже по-хозяйски входил в прохладный салон самолета и, со скукой наблюдая за манипуляциями стюардесс, заученно демонстрирующих пассажирам правила обращения со спасательными жилетами под комментарии из динамика: «…так как наш полет проходит над значительной территорией водной поверхности…» — притрагивался к карману пиджака, где лежал очередной пакетик с очередными «брюликами», думая о программе развлечений: пляж, бар, знакомство с дамой, ресторан…

Д У Р А К И  В С Е!

Так думал Ваня.

В семь часов утра долго позвонили в дверь. Ваня, уже привыкший спать до полудня, очумело вскочил с кровати; даже не спрашивая — кто? — открыл дверь…

И  о н и  вошли. И все кончилось. Авиарейсы, пятьсот в месяц, премия, шашлыки и возвышение над суетой — последнее было для Вани особенно трагично. Жизнь показала фигу.

Механика расследования, известная Ване, сложностью не отличалась: взяли Сему, тот заложил курьера, то бишь Лямзина; взяли курьера, обнаружив в квартире его партию «брюликов».

— Ничего не знаю! — отбивался «наученный» Ваня. — Милиция подкинула! Требую прокурора!

— Ах, милиция… — вдумчиво сказал прокурор. — Ах уж эта милиция! Но да ознакомьтесь сначала с актами экспертиз.

Бриллианты оказались меченными изотопами, Ваня, кое-что разумевший в науке — НИИ чего только стоило! — признал вину… Впрочем, не отчаявшись. Ну, курьер — взял пакетик, передал пакетик… Авось неизвестные коллеги-истопники возьмут на поруки, а добренькие дяди из органов примут во внимание молодость, естественно связанные с ней ошибки, и, надеясь на армейское перевоспитание, отпустят Ваню по-доброму в солдаты.

Но дни шли, КПЗ уже начало становиться привычным местом обитания, и надежды на добреньких дядь потихонечку улетучивались. Тем паче были бриллианты не только мечеными, но и ворованными — причем из одного весьма серьезного источника — и, кроме того, ненастоящими… Толстый Сема, прекрасно осведомленный об истинной цене бриллиантов, не ведал, однако, главного: кому именно они предназначались, введенный в заблуждение выступавшим в роли покупателя человеком из Баку, которому в качестве жертвы он подставлял Ваню — на случай разоблачения искусственного происхождения камней и последующих за тем разборов, — Ваня играл роль буфера, должного принять на себя первый удар и дать возможность Семе кануть в безопасное местечко от расплаты одураченных клиентов. Лицом же истинно в бриллиантах заинтересованным был служащий одной из японских фирм, он же — опытный промышленный шпион, с дальним прицелом создавший сложную цепь подставных лиц и перекупщиков. Толстый Сема и не подозревал, что является всего лишь марионеткой наихитрейшего японца, кого именно искусственные бриллианты и привлекали… Водили же за нос Сему не без умысла: ибо иметь какие-либо отношения со статьей «Измена Родине» он бы, конечно, не пожелал, да и Ване бы не посоветовал…