Именинница

— Двадцать четыре, и ни часом больше. Это не обсуждается. Действуй — и получишь семью и бумаги. Нет — мы отправим документы в одну из банд, где ты работал на полицию, и они тут же начнут отстрел, с самой младшей, как ее… Луиза?

Некоторое время Пит Хоффман стоял на обочине трассы, провожая глазами проносящиеся мимо автомобили. Все куда-то спешили, он тоже. И сейчас его путь лежал туда, где шантажисты ни в коем случае не хотели бы его видеть. Да и не должны были.

Обладатель искаженного голоса полагал, что знает, как Пит выглядит. Что в таком случае оставалось делать Питу?

Изменить внешность.

Они думали, что Пит бросился выполнять их поручение. Что в таком случае ему оставалось делать?

Идти своей дорогой.

Наконец, они полагали, что Пит держится на расстоянии. Что это могло значить для Пита?

Подойти как можно ближе.

Хоффман в последний раз за день сменил машину. Взял напрокат японскую на бензозаправке «ОК» возле Вестерторпа. Там же оставил свою собственную, с «чертовым» мобильником на пассажирском сиденье. Сейчас он выжидал удобного момента на одной из улиц позади своего дома в Эншеде — достаточно близко, чтобы видеть, и достаточно далеко, чтобы оставаться невидимым.

Отсюда он слышал дрозда и размышлял, та ли это самая птица, что разбудила его сегодня утром? Пит пришел к выводу, что да, та же самая. Похоже, она живет у них в саду.

Все тело болело.

Пит хотел быть с ними. Делать уроки с Хюго и Расмусом, купать Луизу в маленькой ванночке и обнимать Зофию.

Это потом, когда все будет кончено.

Соседка, с которой они время от времени перекидывались словом-другим через забор, прошла мимо машины с собакой на поводке, — рыжий ирландский сеттер. Кивнула Питу, как незнакомцу.

Рядом припарковалась пара — родители одноклассницы Хюго. Проезжая мимо Пита, заглянули в окно его машины, ни единым жестом не выдав, что узнали.

Когда на первом этаже — сначала в гостиной, потом в прихожей и на кухне — погас свет, Хоффман открыл сумку и вытащил протезы. Минут через тридцать Зофия уложит детей, и второй этаж, с туалетом и их общей спальней, тоже погрузится в темноту.

Пит не любил протезы, с которыми только и ощущал себя инвалидом. Он привык обходиться тремя пальцами на левой руке, но был вынужден скрыть эту свою последнюю особую примету. Итак, еще одно превращение. Пит смазал обрубки пальцев гелем для протезов — и эластичные капсулы легко скользнули на место.

Это случилось много лет тому назад, в одном из отелей Германии.

Тогда Пит внедрился в польскую мафиозную группировку в стенах шведской колонии строгого режима. Был разоблачен и приговорен к смертной казни. Бежал. Он спрятался в вентиляционном барабане, а когда пришло время двигаться дальше, пальцы застряли в металлическом ободе. Пит до сих пор помнил, как торчали наружу кости.

Они договорились встретиться в отеле во Франкфурте, где Зофия удалила остатки мяса и кожи. Обернула пальцы стерильными бинтами, ввела Питу хорошую дозу антибиотиков и оставалась с ним, пока окончательно не убедилась, что опасности заражения нет. А потом садовым секатором удалила торчащие кости и аккуратно обернула культи остатками кожи.

Медицинский силикон, — кажется, протезы были сделаны из чего-то такого. Сейчас все лицо и руки Пита были покрыты этим веществом, которым до сих пор он только обрабатывал швы. Пит пошевелил протезами — они сели идеально. Потом здоровыми пальцами, не задевая протезных капсул. Пальцы двигались безупречно.

Еще полчаса спустя, когда на Эншеде опустилась ночь, Пит вышел из машины.

Небольшой променад, прогулка перед сном — именно так это должно было выглядеть со стороны. Мужчина откуда-то возвращается домой под покровом ночи или же бродит по поселку, в надежде скорее уснуть.

Первая машина — незнакомый грузовик, припарковавшийся, если верить Нику и Хуану, в двадцати метрах от почтового ящика Хоффманов.

Отсюда весь дом как на ладони.

Вот и «Тойота» — не высшего класса и далеко не последней марки. Такую выбрал бы и сам Пит, чтобы не привлекать лишнего внимания. Он запомнил номер и приблизился.

Кивнул мужчине на водительском месте, подождал, пока тот опустит стекло.

— Огонька не найдется?

Хоффман знал этого человека, даже работал с ним пару раз. Мужчина был из тех, к чьим услугам прибегал Пит, когда ему требовалось больше людей. Выходит, анонимная группировка послала против него его бывшего напарника — открытие, которое совсем не обрадовало Пита.

— Простите?

— Огонька. Не могу курить дома, жена ругается.

Хоффман помахал пачкой сигарет, которую купил по дороге.

Этот человек был профессионал — бесстрашный и стрелок хоть куда. Иногда работал на охранные агентства, не слишком щепетильные в кадровых вопросах. У Пита внутри все кричало. Так хотелось вцепиться в горло подонку, взявшемуся за деньги шпионить за его домом. Вытащить мерзавца из машины, повалить на асфальт и выбить из него ответы на все вопросы.

Но это было невозможно. Только не сейчас. Пит не мог дать волю эмоциям до того, как отвезет Зофию и детей в безопасное место.

— …и вот я, дурак, вышел покурить без зажигалки.

— Исчезни.

— Так у тебя есть…