Иметь и не потерять

Завод электромонтажных инструментов находился в центральной части нижнего города, почти на берегу Оки. В десяти минутах пешего хода от метро. Сердце екнуло, когда я увидел его. Завод не то что «стоял на коленях – лежал». Построенный и пущенный в эксплуатацию еще в середине прошлого века, он, хотя и был единственным в стране, выпускающим электромонтажный инструмент, но ни разу не ремонтировался и не реконструировался – пребывал в первозданном исполнении, задавленный годами и разрухой, в зарослях диких яблонь, кустарников и огромных тополей. Территория не асфальтирована, ни тебе нужной проезжей части, ни тротуаров. Одни пешеходные тропинки в тех зарослях, и все. Забор вокруг территории деревянный, полусгнивший, пришедший в негодность. Состояние цехов – убогое: стены во многих местах начали рушиться, крыши текли, рамы на окнах сгнили, световые фонари частью замусорены, а частью выбиты, отопление разморожено… И этот завод мне предстояло оживить!

Надо отдать должное генеральному директору завода на тот момент, активно, без всякого недовольства, подключившемуся к моему делу. Мы с ним стали тесно сотрудничать. Я получал нужную информацию о деятельности предприятия, о проблемах и задачах, о рынках сбыта и потребителях… Работы было столько, что даже скучать по жене и сыну было некогда. Лишь в гостинице, ненадолго, пока усталость, накопленная за день, не прижимала меня к кровати, тоска покусывала сердце. Работа, работа – бумаги, отчеты, технология, кадры… И никакой возможности оторваться на поездку домой. Только по телефону я и слышал милый голос и утешался тем, что у Леры все было благополучно.

Как и предполагалось, за три месяца, измотавшись до изнеможения, я сформировал программу по выходу завода из кризисного состояния. Оказалось, что все проблемы завода – внутри завода, и преодолеть их вполне реально.

И вот Москва, центральный офис Ивана Борисовича, в котором я давненько не был. Волнений никаких, поскольку предстоящий разговор был мне предельно ясен. Спокойно рассказал обо всем, что увидел и что услышал, изложил программу. Началось ее профессиональное обсуждение. Особо острых дебатов не было – программу одобрили единогласно. Мы с Клименко сошлись на обоюдно выгодных условиях сотрудничества: и он, и я должны были получать определенные доходы в процентах от реализации продукции. Спрос на продукцию держался большой, поскольку пока еще никто не выпускал электромонтажные инструменты, без которых невозможно выполнить монтаж даже самых незначительных электросистем – ни один электромонтер не пойдет на работу без металлического ящичка, укомплектованного набором нужных ему инструментов.

Договорились и – за работу. Я выкроил несколько дней для поездки домой.

3

Как сладостно на душе, когда ты после длительной разлуки вновь прижимаешь к груди дорогих тебе людей! Сияющие глаза, неподдельная радость! Счастье! Увы, оно скоротечно, каким бы временем ни обозначалось. Три дня дома пролетели, как один…

Получив добрый заряд бодрости, я начал вплотную заниматься заводом. Помня советский лозунг – кадры решают все, перво-наперво провел аттестацию всех инженерно-технических работников и рабочих основных специальностей. И выяснилось, что одной из серьезных проблем, влияющих на производственные показатели, является пьянство. Пили все: рабочие, мастера, инженерно-технические работники, плохие и хорошие специалисты – в рабочее время и в свободное. Надо было как-то искоренять эту пагубную привычку, и мы стали тестировать всех работников завода на алкогольное опьянение – прямо на проходной, и тех, кто был под хмельком, не пускали на работу. Народ возмущался, некоторые, стуча себе в грудь, обещали судиться, но иного метода борьбы с этим злом не находилось. Правда, на первых порах пьющие быстро сориентировались: приходили на работу трезвыми, а на работе напивались. Тогда мы ввели двойное тестирование – на входе и на выходе, и с теми, кто злоупотреблял спиртным, расставались. Так мы освободились от всех пьяниц и лодырей. Благодаря жестким дисциплинарным мерам завод резко пошел в гору. Появились существенные средства для его реконструкции. Мы отремонтировали теплотрассу, производственные коммуникации, поставили бетонный забор, вырубили ненужные деревья, заасфальтировали территорию, оштукатурили и побелили стены, вставили пластиковые окна (даже в производственных цехах), обновили кровли, световые фонари… Завод, совсем еще недавно представлявший собой унылую картину, стал «конфеткой».

Все это время я жил в гостинице, хотя слово «жил» вряд ли отражает истину моего подлинного места пребывания – в гостиницу я приходил только спать, и чаще всего поздно, а вставал рано. Так что моя активная жизнь проходила на заводе.