Иметь королеву

До сих пор все было больше похоже на игру, чем на противостояние командира части и кучки чиновников в Москве. Подумаешь, арестовал комиссию — человек с юмором воспринял бы случившееся как хохму и посмеялся над стариком Бессоновым. Радиограмма — серьезнее, но ее тоже можно рассматривать как попытку привлечь внимание высшего командования к давлению определенной группы людей на часть. Сбитый самолет… Можно что-нибудь наплести про роковую ошибку, случайность и свалить часть вины на летунов. Пока еще не поздно остановиться. Разжалуют, конечно, но под трибунал вряд ли отправят. Откупится, сор из избы выносить не захотят, спустят дело на тормозах. И что? И все. Жизнь, можно сказать, закончена. Будет сидеть остаток лет старичок Зобов на лавочке где-нибудь в Испании перед мраморным бассейном с голубой водой и греть на солнышке свой необъятный живот, который, мать его, растет не по дням, а по часам.

Зобов миновал восточный КПП и, по-прежнему задумчивый, медленно пошел по дороге, ведущей в Калчи. «Крутой» в чине сержанта проводил его взглядом, потом снял трубку. На том конце провода произнесли:

— Штаб. Слушаю.

— Он ушел по дороге к поселку, — ответил сержант. — Наверное, туда.

— Молодец, — одобрил невидимый собеседник. Хорошо службу несешь. Не забуду.

На полдороге Зобов свернул на тропинку, ведущую в тайгу, туда, куда маленьким белым пальцем велел идти безымянный указатель. Метров через триста тропа резко пошла вверх и уперлась в небольшой туннельчик, заканчивающийся бронированной дверью. Зобов поднял руку, чтобы нажать кнопку звонка, но дверь уже медленно отъезжала в сторону. Видеокамеры добросовестно рассказали, что на пороге — хозяин.

Ступени круто повели вниз. Там на освещенной площадке стоял капитан и поправлял китель.

— Здравия желаю, господин генерал!

— Здравствуй, Ефимов, здравствуй. Как дежурство? Что новенького в твоем заведении?

— Отделение в составе капитан Ефимов, сержант Фетисов и ефрейтор Галиуллин заступило на дежурство в 15.00 местного времени. За время дежурства никаких происшествий не произошло.

— Это хорошо, что не произошло, — сказал Зобов. — Ну веди, показывай свою конуру.

Они вошли в маленький лифт. Капитан нажал кнопку, и капсула провалилась вниз. Живот у Зобова подпрыгнул к груди.

— Вот отрастил, — пожаловался Зобов капитану. — Хожу, хожу, а толку никакого. Может, бегать начать?

Ефимов скромно улыбнулся — начальство изволило шутить. Лифт затормозил так же резко, как и начал движение. Зобов и капитан вышли из кабинки. Еще одна бронированная дверь. Винтовая лестница. Дверь.

— Все, что ли? — спросил Зобов, когда капитан закончил крутить огромное колесо и овальной формы толстенный щит медленно вывалился наружу.

— Все, господин генерал, — проходите.

Зобов шагнул в невысокое, длинное помещение. Из-за пластикового стола вскочили и вытянулись в струну два солдата. Из стоящих рядов с компьютером колонок донеслись звуки выстрелов, стоны и загробная музыка.

— В игрушки играете? — сказал Зобов и подошел к компьютеру. С экрана в него целился робот. — Как называется?

— Думм, — испуганно сказал один из солдат.

Офицер исподтишка показал подчиненным кулак.

— Ладно тебе, — сказал Зобов. — Пусть играют. В этой яме с тоски сдохнуть можно. Где тут у тебя главная пусковая?

Ефимов повел генерала в небольшой отсек, где в центре пульта, усеянного рядами кнопок, под оргстеклом лежал ключ, похожий на ключ от английского замка. Зобов сел в кресло. Ефимов включил освещение в шахте. На экране появилось изображение хвостовой части и сопел стратегической ракеты-носителя. Капитан щелкнул тумблером, и камера медленно поехала вниз. Возникли и пропали стабилизаторы «Геркулеса», камера воспроизвела мощную колонку корпуса баллистического исполина и бесконечно долго ехала вдоль него. Наконец корпус стал сужаться и закончился пулевидной головной частью. Камера остановилась. Зобов долго молчал.

— Мощь, а, Ефимов? Спит себе и не ведает, на что способна. А пройдет пара лет, заявится сюда лихая команда с импортными наблюдателями, вытащит этого монстра из норки и разрежет на кусочки. Жалко будет, Ефимов?

Капитан пожал плечами:

— Должность жалко, господин генерал. Не будет этой дуры — упразднят. Работа, в общем, спокойная. Отсидел шесть часов — и домой. Команды на запуск все равно ведь никогда не будет.

— А ты бы хотел? — спросил Зобов. — Есть соблазн на кнопочку нажать? Чтобы р-раз — и пол-США вдребезги.

— Иногда хочется, — признался Ефимов. — Это ведь как ружье в лесу. Дичи нет, так по бутылкам палить начнешь.

— Это верно, — сказал Зобов. — Любой предмет просится использовать его по назначению. Но стратегическая — это не ружье. Нажал на кнопочку, порадовался своей удали, а потом остаток жизни будут по ночам шестипалые младенцы сниться. Старики с облезшей кожей, девушки с лысым черепом. И никуда от них не уйдешь.

— У меня нервы крепкие, господин генерал, — сказал Ефимов. — Если понадобится, я приказ выполню.

— Да? — удивился Зобов. — А вот я, честно скажу, не смог бы. Наплевал бы на все приказы. А ты, значит, герой? Ну что ж…