IMG_0002

Еще в апреле 1914 г. в Испании была восстановлена монархия испанских Бурбонов, а границы Швейцарии, согласно решениям Венского конгресса, были расширены. Саму Швейцарию конгресс объявил вечно нейтральным государством.

Российский император прекрасно понимал, что, предотвратив дальнейший раздел Польши и укрепив в ней спою власть, он раз и навсегда уничтожит главную проблему невыгодного для России мирного договора, подписанного в Тильзите, согласно которому Россия приобретала на своей западной границе настроенное враждебно государство. А так как еще одно последствие Тильзита — континентальная блокада — отпало само собой еще в процессе войны, то фактически Россия вновь оказывалась в том положении, в котором она была до начала наполеоновских войн и, кроме этого, в гораздо более выгодных для себя условиях.

Но кроме царя Александра это прекрасно понимали Меттерних и Гарденберг, которые выступили резко против подобного решений проблемы. Те доводы, которые царь Александр выдвигал за сохранение Варшавского Герцогства были для Австрии и Пруссии доводами против, так как они хотели видеть в лице России соучастника в разделе Польши. Та доля польской ненависти, которую Россия приобрела бы после раздела Речи Посполитой, при данном развитии событий могла достаться им. Поэтому Меттерних, который в принципе ничего не имел против того, чтобы большая часть территории Польши отошла к России, решительно выступал против признания царя Александра польским королем.

К удивлению российского императора представителя Австрии поддержал и министр иностранных дед Франции Талейран. Когда вырабатывались условия мира, царь Александр постоянно щадил Францию, чем надеялся приобрести себе впоследствии союзника при разделе спорных территорий. При личном свидании с Талейраном царь Александр с упреком сказал французскому представителю: «Я полагаю, что Франция мне кое-чем обязана». Но российский монарх не понимал, что Франции нужно было не облегчение рабства, а полное возвращение свободы, о чем свидетельствуют возврат Наполеона, вторичное изгнание Бурбонов и Сто дней.

Царю Александру пришлось искать себе новых союзников уже против Австрии и Франции. Такого союзника он нашел в лице Пруссии, предложив прусскому императору взамен на признание себя королем польским уступку территории всей Саксонии, что для прусского императора было весьма выгодно: взамен миллиона поляков, постоянно готовых к восстанию, ему доставалось два миллиона спокойных немцев, к тому же прусские владения значительно расширялись к югу. После такого предложения Пруссия стала горячим сторонником России.

Саксонский король и его королевство были третьим затруднением для членов коалиции. После битвы под Лейпцигом саксонского короля — союзника Наполеона — перевезли в Австрию и держали там под надзором. Несмотря на то, что царь Александр во всеуслышание называл его изменником, заслуживавшим умереть в ссылке, судить короля Саксонии не решались.

Министр иностранных дел Франции Талейран, отстаивая принцип «законности», не соглашался с царем Александром, доказывая, что не может быть королей-изменников, потому что измена заключается в неповиновении воле короля и ни в чем другом. Это выводило российского императора из себя: «Вы всегда говорите мне о принципах: ваше общественное право (droit public) для меня ровно ничего не значит; я не знаю, что это такое. Какое употребление, думаете вы, я могу сделать для всех ваших пергаментов и трактатов?..» Право у императора Александра было одно — сила, об этом он намекал недвусмысленно: «У меня двести тысяч человек в герцогстве Варшавском, пусть же меня выгонят!» — и добавлял: «... я сохраню то, что занимаю».

Когда же Талейран, согласно инструкциям своего правительства, готов был пойти на уступки и польский вопрос мог решиться благоприятно для России без всякой поддержки Пруссии, царь Александр говорил Тайле-рану: «Для меня одно выше всего, данное мною слово. Я его дал и сдержу: я обещал Саксонию прусскому королю... Убедите пруссаков, чтобы они вернули мне мое слово». Это была почти измена прусскому императору Фридриху-Вильгельму, который беспрекословно исполнял все приказы царя Александра. В то же время Гарденберг тайно беседовал с Талейраном по поводу возможного союза против России.

Австрия не собиралась уступать Саксонию Гоген-цоллернам (прусская династия). Если бы пруссаки завладели Саксонией, то им бы в руки попали горные переходы в Богемию, а это значило для Австрии иметь постоянную угрозу на северной границе. Пруссаки все же сумели воспользоваться данным преимуществом позже, в 1866 г.

Австрию поддерживала не только Франция, но и Англия, которая, использовав Россию в своих интересах, больше не нуждалась в союзе с ней, и делать из императора Александра вершителя судеб Европы вовсе не входило в ее планы. А тем временем царь Александр

I уже не скрывал свои честолюбивые намерения стать преемником Наполеона.