Имя нам — легион

— Нет, — твердо сказала Кииррей. — Я выполняла долг. Спасены сотни, если не тысячи жизней. Нет, я не уйду.

— Так я и думал. А что ждет этих… болезных? Инверсантов. Ну, тех, что выживут?

— Процедура нейтрализации инверсантов определена законом: минимальная операция на мозге и специализированная лечебница впоследствии. Других вариантов попросту нет.

— Ну а меня?

— Вас? — Кииррей просветлела. — Объятия прекрасной Светланы, горы шашлыков, ведра водки, вечный почет и уважение со стороны жителей Файра…

— Конная статуя при жизни, — подхватил Филипп.

— Совершенно верно. Если пожелаете, на подножии высекут ваши стихи. К примеру, эти: “Катарсис мой! Ты одинок, как ворон, севший на сосну. Пойду домой, милашку с горести за вымя оттяну”. А?! По-моему, подходяще.

Филипп сконфузился. Уши, кажется, незамедлительно вспыхнули. Он думать не думал, что старуха так хорошо запомнит его хоть и шуточные, но все-таки довольно неприличные вирши. Да он ведь даже не догадывался, что она их понимает!

— Стихов не надо, — тихо сказал он и вцепился в пуговицу; опомнился, отпустил. — Ничего не надо. Лучше отпустите меня домой. Пожалуйста!…

Кииррей с состраданием поглядела на него.

— Это неосуществимо, мой мальчик, — вынесла она страшный приговор. — В первую очередь технически. Разорвав отношения с метрополией, мы лишились не только перфораторов, но и лицензии на их использование. Разумеется, у нас осталось несколько транспортных устройств, предназначенных для экспорта минералов. Но вы должны понимать, Филипп: путешествия через границу по нефтепроводу возможны только в фильмах про Джеймса Бонда. Если позволите, я приведу такой пример: представьте, что какому-то сумасшедшему адмиралу вздумается забрасывать лазутчиков во вражеский тыл, выстреливая ими из главного калибра своего линкора. Представили? Грустные результаты ждут бравых шпионов, верно? Так вот, отправка пассажиров при помощи карго-перфоратора выглядит намного бесчеловечнее. Вряд ли вас устроит, дорогой мой, прибытие к месту назначения в виде девяноста килограммов протоплазмы, равномерно рассредоточенной вдобавок по всему объему финишной камеры. По очень немалому объему, добавлю.

— Значит — никаких надежд?

— Надежда умирает последней. Я ли должна говорить это вам? Изречение-то — чисто земное. Возможно, мы восстановим официальные дипломатические контакты с метрополией. Возможно, наши доблестные контрразведчики выловят наконец легендарных агентов Легиона, о которых столько говорится последнее время в наших масс-медиа, и мы получим возможность торговаться с его руководством. Да мало ли что! А пока — веселитесь, черт вас возьми! Для вас распахнуты все двери и открыты все дороги. Забирайте свою Светлану и отправляйтесь путешествовать. У нас есть на что посмотреть, уверяю! Один Парк Иллюзий чего стоит! Ну а пресытитесь отдыхом, найдется и работа — в самый раз по вашему широкому плечу. Ко мне уже пришло несколько запросов от коллег из других городов на ваше участие в ликвидации скрытых носителей криминального психоза. Пассивное, пассивное участие, — оправдываясь, махнула она рукой, видя, что Филипп вновь закипает.

— Че-го? — рявкнул он, вскакивая. — Да вы оборзели! Нашли провокатора! Хрен вам, понятно?! Сами мочите своих придурков, а я — пас! Ясно вам?! И так не отмыться…

Кииррей прищурилась. Лицо ее преобразилось и стало неприятно.