Имя нам — легион

И наконец, совершенно независимой, но грандиозной фигурой возвышался над базой № 18 безногий колосс Сильвер — “Страж Врат”. Именно так, не больше и не меньше! Он не подчинялся ни бате, ни начштаба (серый кардинал?) — только главкому Легиона, имея с ним личную, прямую линию связи. Но взаимодействовал он, естественно, как с военными, так и с учеными.

Больше штатное расписание ничего интересного не содержало.

Хотя нет, вот что Филипп отметил: вместо полных имен, отчеств и фамилий напротив должностей чего только не было понаписано! И клички, и фамилии, и даже номера! Большие Братья имели неизменные имена-отчества: Степан Степанович (командир базы, “батя”), Семен Семенович (начштаба), Анатолий Анатольевич (батал-куратор четвертого взвода), Осип Осипович (каптенарм-куратор взвода материально-технического снабжения, — тот самый, вечно недовольный жизнью “старшина”) и прочие Иваны Ивановичи…

“Царство торжествующей анонимности!” — подумал Филипп сонно и смежил очи.

* * *

“Большинство спортсменов (серьезных, хочу уточнить сразу, спортсменов) — мазохисты. Или идиоты. Да, пожалуй, так: полнейшие кретины!” — эта нехитрая дискриминационная мысль пришла Филиппу в голову, когда он утром следующего дня “качал пресс” на наклонной доске, и число повторений перевалило уже за пятый десяток. Доска стояла почти вертикально, поэтому мышцы нестерпимо жгло, сердце гулко колотилось где-то между ушами, а недавняя улыбка превосходства над самим собой превратилась в неподдающуюся сознательному изменению гримасу.

Однако упражнение следовало закончить.

Филипп с шумом выдохнул и согнулся в пояснице: пятьдесят шесть! Но разогнуться не сумел. Кто-то крепко и недружелюбно схватил его за волосы. Он раскрыл глаза и ужаснулся: над ним склонялась гневная личность, крайне решительно настроенная. Кажется, на избиение. И кажется, на избиение именно его.

Рыжий Бобсон собственной персоной.

— Слезай, покойник, — процедил он. — Гробовщик пришел. Будет тебя домой отправлять.

— У меня контракт только начался, — попробовал Филипп увильнуть от заслуженной ответственности.

— Ерунда. Все равно калекой ты будешь никому не нужен, — сообщил он. — Ни-ко-му! Слезай, говорю!

Филипп послушно вытащил ноги из-под мягких валиков и опустил их на пол. Боб, не отпуская волос, сказал “ага, молодец” и приложился огромным веснушчатым кулачищем к его челюсти. Сердце Филиппа рухнуло в живот, в глазах потемнело, ноги подкосились. Он замотал головой. Когда зрение восстановилось, ему стало понятно, что он сидит на полу и опирается растопыренными руками о канаты, опоясывающие ринг. Боб снова навис над ним, сказал деловито “сейчас повторим” и сгреб его за грудки.

Повторения Филипп отнюдь не жаждал и поэтому резко вскинул руки вверх, одновременно поворачиваясь к Бобсону спиной. Майка “DO IT” треснула, одна пройма лопнула совершенно, зато контакт с Бобом был разорван. Филипп врезал локтем ему в живот, потом присел, крутнулся на носках в обратную сторону и “крюком” правой ударил в пах, оказавшийся почти точно напротив его лица.

Это было подло, нечего скрывать, но ему было не до сантиментов. Бобсон начал первый и тоже не блистал благородством манер. Филипп всего лишь защищался.

Боб раскрыл рот, сдавленно охнул, да так и замер, не имея ни желания, ни возможности продолжать схватку.

— Часть вторая. Возвращение живых мертвецов, — сказал Филипп и круговым ударом ноги поверг противника на пол.

Пока Филипп раздумывал, добить ли рыжего неприятеля грифом от штанги прямо сейчас или, может, погодить, к нему подобрались Павел Мелкий с Наумом Березовским. Больше в спортзале ко времени начала (и, разумеется, конца) корриды никого не оставалось — одни фанатики мышечной массы.

— Капрал, — негромко позвал Филиппа Мелкий. — Слушай, оставь его, а? Кто нам станет продукты на полигон возить, если ты его уработаешь до гипса?

Филипп хмыкнул, но гриф не выпустил.

— И кто Веронике цветы дарить будет, когда ты ее бросишь? — спросил Наум. — А ведь ты ее бросишь, Фил, согласись?.. Такие добры молодцы, как ты, народ в сердечных делах больно уж ненадежный.

— Чего? — возмутился Филипп. — Ты что несешь, придурок? Национальная предрасположенность к ремеслу психоаналитика пробудилась? Так я тебя о консультации не просил вроде. Не пошел бы ты с нею куда подальше?!

— Я тебя предупреждал, пес! — взревел Мелкий, бросаясь в атаку.