Имя нам — легион

Наш взвод, прихватив пару бочонков пенного счастья (литров на тридцать каждый), выбрался за пределы купола и шумно отмечал… что-то шумно отмечал. Кажется, с выходными совпал чей-то день рождения. Или день рождения чьей-то былой подруги. К исходу первого бочонка о заявленной дате не помнил, наверное, и сам заявитель. Да и бог с ней, с датой! Жизнь — праздник, ребята, когда вокруг столько друзей и пива.

— Будут девки! — с жаром убеждал нас Меньшиков. — Будут такие девки, каких вы, смерды, в жизни не видывали. И не увидите уж больше никогда. Лучшие из лучших. Привезут их, к слову, с самого Дальнего Востока. Из Сингапура их привезут или из Гонконга — чтобы мы, по простоте душевной, не выболтали им никаких тайн. Вдобавок их обдурят наркотой, и будут они поэтому — огонь! (“Батальоны просят огня!” — заорал Наум.) Именно так! — согласился с ним Петруха. — Это абсолютно точные сведения. Откуда я их узнал? Да тебе, братец, лучше бы и не спрашивать, а то поплохеет с изумления-то. Вот-вот, глотай пивко и предвкушай.

Мы глотали и предвкушали. Потом кого-то взволновал важнейший вопрос: хватит ли девок всем? Петруха заявил, что хватит всем, да еще и останется, так как командиры в отличие от вопрошающего не дураки, а мужики с соображением.

— И с воображением! — подхватил я. — Китаяночки… да под кайфом… да по три штуки на брата — во, блин, у людей фантазия не бедная!

— А пиво они отчего-то не пьют, — огорчился Мелкий.

— Кто, китаянки?

— Да нет, Братья.

— Один хрен, Братья — мужики что надо, — сообщили хором близнецы и провозгласили: — Хлебнем же за них!

Выпить за Братьев никто не отказался, но потом вспыхнула небольшая дискуссия: а стоило ли за них пить? Не переходя в рукоприкладство, дискуссия тихо умерла, так как Петруха не унимался и продолжал разжигать в нас похоть рассказами о том, как однажды “залюбел” негритянку. Она, конечно, курва, наградила его “французским насморком”, но он не в претензии, ибо негритянка, ребята — это вещь!

— Вещь в себе, — подняв палец, объявил искушенный в экзотике (после недавнего флоридского отдыха) Генрик.

— Пошляк, — хором сказали близнецы и предложили: — А не хлебнуть ли нам за негритянок?!

— И за китаянок! — добавил я.

— Не гони, торопыга, — возмущенно сказали братья.

— Не буду, — качнул я головой.

За негритянок хлебнули все. Потом за китаянок. Потом Петруха заорал:

— Вон, вон их везут!

Но везли вряд ли “их”. Над дорогой проскользнул каплевидный штабной транспортер, в котором только при большом желании можно было разместить десяток нормальных совершеннолетних девиц. Ну, китаянок — десятка полтора. Уложив плотненько в поленницу.

— Облом, — хором сказали близнецы и добавили: — Хлебнем же за жизнь без обломов!

Близнецов опять поддержали все.

Потом мне захотелось петь. Я встал и, разведя широко руки (так всегда делают телевизионные певцы в косоворотках), затянул “Шумел камыш”. Кто-то подхватил, кто-то нет, но получилось неплохо. Хотя можно было и лучше. Под гармошечку. Но ее с нами не было.

— А кто мне скажет, где моя гармошечка? — спросил я строго у притихшего служивого люда.

— Да, где твоя гармошечка? — спросил ехидно служивый люд у меня. — Ну-ка, быстро за ней! Умрем ведь с тоски, пока девок дождемся.

— Гена, ты проводишь своего старого забывчивого другана за гармошечкой? — поинтересовался я. — Только надо быстро. Быстро-быстро-быстро. Бегом!

— Всепре… Всенепе… О-бя-за-тельно, — элегантно выкрутился из предательских тенет русского языка находчивый армянин.

Да, пиво у Братьев было закуплено крепкое! К тому же я заметил, как Меньшиков подливал в бочонки что-то прозрачное, знакомо булькающее. Интересно, имеют ли терране представление о том, что некоторые технические жидкости можно пить?

Сперва мы бежали. Быстро-быстро-быстро. Но почва из-под ног убегала гораздо быстрее. Подняв заливисто хохочущего Генрика с дороги в четвертый или пятый раз, я сказал:

— Можем мы наконец, товарищ и мастер сержант, хотя бы в выходной день не бегать? Ходить. Да не просто ходить, а вразвалочку так, вальяжно, как… как гуси?.. Как жирные неторопливые гуси, которых зарежут только осенью и которым совершенно некуда поэтому спешить?

— Можем, — крайне резко кивнув, заверил меня Генрик. — Имеем полное право. Да мы просто обязаны сегодня ходить вразвалочку и вальяжно. Именно как гуси. Гуси-лебеди.

— Гуси-лебеди летели, в жопе яицца звенели! — обрадовался я. — У нас звенят?

— Вовсю. Аж уши глохнут. Вывод: срочно нужны девки!

— Или гармонь, — добавил я. — Ударим аккордом по пошлому звону!

— Ударим, — миролюбиво согласился он после секундного раздумья.

Целиком занятые этими высокоинтеллектуальными беседами, мы незаметно приблизились к воротам.