Имя ветра

Этот точный ответ поразил меня: он ведь даже не потрудился заглянуть в журнал на складе. Страшно было подумать, сколько сведений хранит в голове этот человек, смахивающий на медведя. Я достал нужную сумму из кошелька и выложил деньги на относительно свободный край стола.

Килвин покосился на деньги:

– Э-лир Квоут, я надеюсь, вы их добыли честным путем?

Он говорил так серьезно, что я поневоле улыбнулся:

– Я заработал их вчера в Имре, игрой на лютне.

– Что, на том берегу так хорошо платят за музыку?

Я, не переставая улыбаться, небрежно пожал плечами:

– Ну, не знаю, удастся ли мне так хорошо зарабатывать каждый вечер… В конце концов, я же впервые выступал.

Килвин издал нечто среднее между фырканьем и пыхтеньем и снова перевел взгляд на свою работу.

– Это вы от Элксы Дала гордынькой заразились.

Он тщательно провел черту по стеклу.

– Я правильно понимаю, что больше вы по вечерам у меня работать не будете?

Я был так ошарашен, что у меня перехватило дыхание:

– Да я… Да что вы… Да я же затем и пришел, чтобы с вами поговорить…

«Поговорить о том, чтобы вернуться к работе в мастерской». Бросить работать на Килвина – да мне такое и в голову не приходило!

– Ну, ваша музыка явно приносит больше дохода, чем здешняя работа, – Килвин бросил многозначительный взгляд на деньги на столе.

– Но мне же хочется тут работать! – жалобно воскликнул я.

Лицо Килвина расплылось в широкой белозубой улыбке:

– Хорошо! Мне бы не хотелось уступать вас тому берегу. Музыка – вещь хорошая, однако металл долговечней. – Он стукнул по столу двумя массивными пальцами, подчеркивая свою мысль. Потом рукой, в которой держал недоделанную лампу, шуганул меня к двери: – Ступайте. Да не опаздывайте на работу, а то я вас еще целую четверть продержу на полировке бутылок и растирании руды!

Уходя, я размышлял над тем, что сказал Килвин. Это были первые его слова, с которыми я не мог согласиться. «Металл ржавеет, – думал я, – а вот музыка! Музыка вечна».

Кто из нас был прав – время покажет.

Уйдя из фактной, я направился прямиком в «Лошадь и четверку» – пожалуй, лучший трактир на этом берегу. Трактирщиком там был лысый, дородный дядька по имени Кэверин. Я показал ему свои «талантовые дудочки» и минут пятнадцать приятно поторговался.

Сошлись на том, что я играю три вечера в оборот и получаю за это номер и стол бесплатно. Кормили в «Четверке» превосходно, а номер оказался целой квартиркой: спальня, прихожая и гостиная. Огромный шаг вперед, после койки-то в «конюшнях»!

Но главное, мне обещали еще и два серебряных таланта каждый месяц. Для человека, который прожил в нищете столько, сколько я, – безумные деньги! И это не считая подарков и чаевых, которые будут мне оставлять богатые посетители…

Играя здесь, работая в фактной, да еще с богатым покровителем в перспективе, мне уж больше не придется существовать впроголодь! Я смогу купить себе все, в чем так отчаянно нуждаюсь: вторую смену одежды, приличные перья, бумагу, новые башмаки…

Если вы никогда не жили в беспросветной нищете, вам, наверное, просто не понять, какое облегчение я испытывал. Я же месяцами ждал, когда прилетит второй сапог, зная, что любая мелкая катастрофа способна погубить меня окончательно. А теперь мне больше не придется день за днем тревожиться из-за платы за следующую четверть или о том, как выплатить проценты Деви! Мне больше не грозит быть изгнанным из университета!

Я отлично поужинал стейком из дичи с листовым салатом и тарелкой томатного супа с изысканными приправами. Еще подавали свежие персики, сливы и белый хлеб с нежным сливочным маслом. А потом, хотя я и не просил, мне налили несколько бокалов великолепного темного винтийского вина.

После этого я удалился к себе в комнаты и уснул как убитый, затерявшись на просторах своей новой пуховой перины.

Глава 61 «Баран, баран»

Теперь, когда экзамены остались позади, до начала осенней четверти делать мне было особо нечего. Свободные дни я проводил отсыпаясь, работая в мастерской Килвина и вовсю наслаждаясь новообретенной роскошью «Лошади и четверки».

Кроме того, я проводил немало времени на дороге в Имре и обратно. Обычно я ходил туда под предлогом навестить Трепе или пообщаться со своими товарищами-музыкантами в «Эолиане». Однако же на самом деле я все надеялся встретить Денну.

Но все мои труды закончились ничем. Она как будто исчезла из города. Я порасспрашивал тех немногих, на чье молчание мог рассчитывать, но все они знали не больше Деоха. Я подумывал было спросить о ней у Совоя, но решил, что это плохая идея.

После шестого бесплодного похода в Имре я решил оставить поиски. После девятого я убедил себя, что впустую теряю драгоценное время. После четырнадцатого окончательно осознал, что мне ее не найти. Она и в самом деле уехала. Снова.