Имя ветра

Чтобы чем-нибудь заняться, пока я обдумываю свое положение, я вытащил свой плащ, иголку и нитку. Вчерашний нож оставил на плаще прямой разрез в пару пядей шириной. Я принялся зашивать дыру, стараясь делать стежки помельче, чтобы было не так заметно.

Пока мои руки трудились, мысли разбегались в разные стороны. Можно ли встретиться с Амброзом лицом к лицу? Пригрозить ему? Вряд ли. Он же знает, что никаких серьезных обвинений я ему предъявить не смогу. Но, возможно, я сумею убедить кое-кого из магистров в том, что произошло на самом деле. Если Килвин услышит, что наемные убийцы использовали поисковый компас, он придет в ярость. И, возможно, Арвил…

– …И горит синим пламенем. И все мертвые, все до единого, раскиданы, как тряпичные куклы, и дом просто на глазах разваливается. Надо тебе сказать, я был очень рад убраться оттуда подобру-поздорову.

Мои привычные к подслушиванию уши выхватили этот обрывок разговора из общего трактирного гула, и я воткнул иголку себе в палец. Через несколько столов от меня двое сидели и пили пиво. Один высокий, лысеющий, второй пузатый, рыжебородый.

– Да ты как бабка старая! – расхохотался пузан. – Только и знаешь, что сплетни собирать.

Высокий угрюмо покачал головой:

– Я как раз был в кабаке, когда они явились с вестями. Там собирали народ с телегами, покойников вывозить. Вся свадьба мертвей мертвого. Больше тридцати человек зарезаны, точно свиньи, и ферма сгорела синим пламенем. И это еще не самое странное!..

Тут он понизил голос, и я не расслышал, что он сказал, за общим шумом.

В горле внезапно пересохло, я сглотнул. Медленно затянул последний узелок на своем плаще и отложил шитье. Обратил внимание на то, что из пальца идет кровь, рассеянно сунул палец в рот. Перевел дух. Отхлебнул сидра.

И подошел к столу, за которым сидели те двое.

– Прошу прощения, господа, вы, часом, не с верховий идете?

Они подняли глаза, явно раздраженные вмешательством. «Зря я сказал «господа», надо было сказать «мужики» или там «ребята». Лысый кивнул.

– Не из Марроу, случайно? – спросил я, наугад выбрав один из городков на севере.

– Нет, – ответил толстый. – Из Требона.

– О, это здорово! – сказал я, лихорадочно пытаясь выдумать правдоподобную ложь. – У меня родня в тех краях, я как раз думал их навестить…

На этом мое воображение иссякло. Как бы так его порасспросить о подробностях той истории, что я подслушал?

Ладони у меня вспотели.

– А что, к празднику урожая там еще готовятся, или я его уже пропустил? – неуклюже спросил я наконец.

– Там еще жнут, – ответил лысый и демонстративно развернулся ко мне спиной.

– А я слышал, там были какие-то неприятности, на свадьбе что-то не то…

Лысый обернулся в мою сторону:

– Ну, не знаю, что ты такое слышать мог. Потому как случилось это все прошлой ночью, а мы всего десять минут как причалили. – Он сурово взглянул на меня: – Не знаю, что такое ты продаешь, малый. Но я ничего покупать не собираюсь. Вали отсюда, а то получишь.

Я вернулся за свой стол, понимая, что я все безнадежно испортил. Я сел и положил руки на стол плашмя, чтобы они не тряслись. Множество людей зверски убиты. Синий огонь. Что-то странное…

«Чандрианы».

Чандрианы побывали в Требоне меньше суток назад.

Я допил сидр – скорее машинально, – потом встал и подошел к стойке.

Я быстро осознавал, что к чему. Теперь, столько лет спустя, у меня наконец-то появилась возможность хоть что-то узнать о чандрианах. Не просто случайное упоминание, расплющенное между страницами архивов. У меня был шанс своими глазами увидеть дела их рук. Может статься, подобной возможности вообще больше никогда не представится.

Но для этого надо было попасть в Требон как можно быстрее, пока воспоминания людей еще свежи. Прежде чем любопытные или суеверные местные жители уничтожат оставшиеся улики. Я не знал, что именно надеюсь найти, но, что бы я ни узнал о чандрианах, это будет больше, чем мне известно теперь. И если у меня есть шанс добыть полезные сведения, там нужно очутиться как можно скорее. Сегодня же.

Утренний наплыв посетителей не давал трактирщице ни секунды покоя, так что мне пришлось положить на стойку железный драб, чтобы заставить ее обратить на меня внимание. После того как я расплатился за отдельную комнату, завтрак и мытье, драб представлял собой солидную часть моего состояния, так что я придерживал его пальцем.

– Чего хотели? – спросила она, подойдя ко мне.

– Далеко ли отсюда до Требона? – спросил я.

– Это вверх по реке? Пара дней пути.

– Я не спрашивал, сколько времени туда ехать. Мне нужно знать, далеко ли это, – с нажимом повторил я.

– Ну чего вы так сразу? – сказала она, вытирая руки замызганным фартуком. – По реке это миль сорок или около того. Дорога может занять больше двух дней, в зависимости от того, баржой поедете или на ветроходке и какая погода будет.

– А если сушей? – спросил я.

– Да гори я огнем, откуда мне знать? – буркнула она и спросила: – Радд, до Требона сушей далеко ехать?

– Дня три-четыре, – ответил дядька с обветренным лицом, не поднимая глаз от кружки.

– Я ж спросила, далеко ли это! – рявкнула тетка. – Дальше, чем рекой?