Имитация

Ничего ужасного не случилось: флаконы не посыпались из шкафчика, содержимое их не разлилось лужей на полу, и прокладки с крылышками и презервативами не плюхнулись в эту лужу. Наскоро сполоснув руки, Валентин вышел из ванной комнаты на кухню, уселся за стол перед тарелкой дымящихся пельменей и какое-то время разглядывал их с преувеличенным вниманием.

— Валька, что с тобой? — спросила Изольда, запуская пальцы в его шевелюру. Запрокинув ему голову, посмотрела в глаза. — Привидение, что ли, увидел?

— Да нет, — сказал он. — Просто кое-что вспомнилось.

— Плохое?

Он кивнул.

— Очень плохое?

— Хуже не бывает.

— Давно случилось?

— Месяца два назад.

— Уже легче: мы с тобой тогда еще не знали друг друга.

— Нет.

— Немного погодя расскажешь, ладно?

Он опять кивнул и только сейчас увидел на столе запотевшую бутылку водки «Абсолют».

— Распоряжайся, — сказала Изольда и чмокнула его в губы. — Не думай сейчас о плохом. Главное, у нас с тобой все хорошо. Господи, как я тебя люблю!..

Водка была превосходная, а пельмени и вообще. Ум отъешь. Выше всяких похвал. Вот только аппетита не было. Сухо было во рту.

— Сама стряпала? — спросил Валентин.

— Интересно, как ты догадался?

— Между прочим, без особого труда: я давно понял, что ты классная стряпуха. Это твое хобби, да?

Изольда скептически сморщила нос:

— Готовить, а потом мыть посуду? Фи!

— Так и поверил! — Валентин дурашливо хохотнул. — Ну, посуду мыть, положим, никому неохота, вот только пельмени с ненавистью в душе не стряпают! А какой плов ты в тот раз приготовила!

— Умничка, все ты правильно понял! — Изольда чмокнула его в щеку. — И в тот раз, и сегодня мне хотелось разбиться для тебя в лепешку. И во все другие дни, когда ты приходишь, когда мне до смерти хочется тебя видеть, и я сама себя не узнаю…

— А когда-то и не хочется видеть? — спросил Валентин.

— А когда-то и не хочется! — Изольда по-кошачьи погладила его по руке. — Должна сказать, что характер у меня предурной. Иногда я бываю невыносима и сама это понимаю. В такие дни я не хочу тебя видеть.

— Например, вчера?

— Вчера… Нет, вчера я… — Изольда запнулась и посмотрела Валентину в глаза с ласковым укором. Поглаживая ладошкой его руку, проговорила: — Валюш, я ведь среди людей живу, и у меня есть перед ними какие-то обязанности. Наконец, у меня есть работа. Не всегда я могу делать то, что хочу, и пока по-другому не получается.

Валентин хотел что-то сказать, но Изольда закрыла ему рот ладошкой.

— Ну все, все, хватит об этом! Сегодня у нас с тобой любовное свидание, и не будем выяснять отношения, тем более, что самое главное мы уже выяснили!.. Да, ведь ты хотел рассказать, что такое ужасное случилось два месяца назад!..

— Тебе название завода — «Орион» — о чем-нибудь говорит?

— Название слышала. И что дальше?

— А его директора, Орлинкова Андрея Никитича, случайно не знала?

Ни один мускул не дрогнул на лице Изольды.

— Случайно — нет. Орлинков? — поморщила бровки. — Вообще-то я где-то слышала эту фамилию.

— Он жил вон там, недалеко от тебя, за детским комбинатом. Его убили не так давно.

— Ужас… И кто его убил?

— Пока неизвестно. В тот вечер, когда это случилось, я был в его квартире, то есть пришел часа через два после убийства… Там у них в ванной комнате такой же шкафчик висит, как у тебя.

— Этот Орлинков тебе кем-то приходился?

— Мы с Андреем однокурсники. Он пригласил меня на свой завод, предложил хорошую работу, и мы должны были встретиться у него дома, чтобы все обсудить. Но мой поезд опоздал. И в прямом, и в переносном смысле.

— Как это все ужасно! — прошептала Изольда, — Но ведь ты и раньше видел мой шкафчик. Что случилось сегодня? Ты посмотрел бы на себя, когда вышел из ванной!

— Раньше я почему-то не обращал на твой шкафчик внимания, а сейчас будто в первый раз увидел, и вспомнился тот страшный вечер… — сходу начал он импровизировать. — Со мной такое бывает.

— Со мной тоже, — призналась Изольда. — Но все-таки я не понимаю…

Валентин почувствовал, что больше не в состоянии врать.

— Извини, не то говорю… Вчера еще надо было сказать, сразу… Не решился… — он перевел дыхание, — Когда ты надела дубленку и потом спускалась по лестнице, а я стоял у окна на площадке и смотрел на тебя… Оказывается, я тебя уже видел раньше…

Щеки Изольды покрылись румянцем, глаза нехорошо сощурились.

— Где же ты меня видел?

— Вон в том красивом доме за детским комбинатом, — он кивнул в сторону окна. — В тот самый вечер, когда убили Орлинкова. В их подъезде.

Изольда удивленно оглянулась:

— В том доме? Но я не уверена, что когда-нибудь заходила в него. Вернее, уверена, что не заходила.

— Но я тебя видел…

— Интересно, что я там делала?

— Спускалась по лестнице.

— А ты подымался навстречу?

— Да.

— И уверен, что это была я?

— Или точная твоя копия.

— Значит, это была моя копия. Но точно не я, — снисходительно улыбнулась Изольда, и вдруг закусила губу, прихмурила брови: — Два месяца назад? Какое это было число?