Имитация

— Двадцать первое ноября. Как раз в тот вечер, около восьми, я и приехал в Екатеринбург. Ошибка исключена: я твою родинку не спутаю ни с какой другой! И глаза были твои, и нос… — Валентин запнулся, устыдившись своей откровенной лжи.

Выражение лица Изольды сделалось еще более жестким, глаза превратились в узкие щелочки:

— Ты был с ними?.. С этими ублюдками?.. — выскочив из-за стола, она нависла над Валентином, испепеляя его взглядом.

А он обалдело моргал, в свою очередь ничего не понимая.

— Погоди! С какими ублюдками? Я был один!.. То есть не я… Ты спускалась по лестнице с третьего этажа…

— Я не спускалась ни по какой лестнице! — раздельно проговорила Изольда, пристукивая казанками по столу в такт словам. — Я в это время спала на какой-то мерзкой продавленной кушетке.

— В том доме? — кивок в сторону окна.

— Не знаю, в каком доме. Я весь день спала. Меня опоили каким-то наркотиком.

— Опоили наркотиком? — вскричал Валентин и, опрокинув табуретку, тоже выскочил из-за стола. — Как? Где?..

Некоторое время они вглядывались друг другу в глаза — недоверчиво, испытующе и растерянно.

— Тебя не было с ними… — словно облегченный вздох сорвался с губ Изольды и в следующий миг из глаз ее в три ручья брызнули слезы.

— Не было… — пролепетал Валентин. — Конечно, не…

Изольда с громким плачем убежала в комнату, там упала ничком на диван-кровать и забила руками по коврику, которым он был застелен.

Истерика продолжалась долго, не меньше получаса. Все это время Изольда проплакала, никак не реагируя ни на слова, ни на осторожные ласковые прикосновения Валентина. Но в конце концов она все же притихла, а еще через какое-то время взглянула на Валентина мокрыми распухшими глазами, спросила с сильным прононсом:

— Тебя ведь с ними не было?

Валентин ожесточенно стукнул себя в грудь кулаком:

— Да ей-Богу же!.. Конечно, нет! Я даже не знаю, о ком ты говоришь!

— Тогда как ты мог меня видеть?

— Я все объясню…

— Но тебя правда не было с этими мерзавцами?

— О ком ты говоришь? Какие мерзавцы? Я весь вечер был у Орлинковых, никуда не выходил из их квартиры.

— Тогда где ты меня видел?

— Я не видел тебя! — раскаянно признался Валентин. — А очень похожую на тебя женщину, в бежевой дубленке, в такой же как у тебя шапочке и с родинкой на щеке видела соседка Орлинковых… Понимаешь, у Андрея… у Андрея Орлинкова на его письменном столе оказалось письмо от некоей Дины, а на полу, рядом с пистолетом, валялся платочек. И эта женщина, которую соседка встретила на лестнице…

— И ты мог подумать, что я способна убить человека? — спросила Изольда.

— Нет-нет!.. — пристыженно замотал Валентин головой. — Но кто-то может и подумать: ведь все приметы совпадают. Расследование ведет очень опытный сыщик, он тебя в два счета вычислит и спросит, где ты была вечером двадцать первого ноября прошлого года. Что ты ему скажешь?.. Давай вместе подумаем.

— Подожди, я, видно, совсем тупая — ну ничего не могу понять! Объясни все путем. Только сначала я приведу себя в божеский вид, — и вышла из комнаты.

Наведя «марафет», она выслушала Валентина, а затем рассказала, что с ней случилось в тот злополучный день.

Она была на работе, когда ее позвали к телефону. Женщина, назвавшаяся женой человека, которому Изольда частным образом делала лечебный массаж, сообщила, что ее мужу неожиданно понадобилось лететь в Японию, и он просит Изольду как можно скорее подъехать к нему и провести последний сеанс массажа. Разумеется, сказала женщина, услуга будет оплачена соответствующе. Машина уже выслана. Раздумывать было некогда, Изольда договорилась с заведующей о подмене, оделась и выскочила из поликлиники. Ее тут же окликнули, она уселась рядом с водителем, машина тронулась и…

— …Кто-то из сидевших позади меня прижал к моему лицу тряпку, смоченную какой-то наркотической гадостью. Очнулась я в чужой постели. Голова раскалывалась, дико хотелось пить. Увидела на стуле возле изголовья стакан с водой и выпила не раздумывая все до капли. Закрыла глаза и опять уснула. Проснулась уже дома, под утро.

— Кто в машине был, кроме шофера? — спросил Валентин.

— Какая-то пара. Сидели в обнимку, поэтому я не стала пялить на них глаза. Женщина, кажется, была в темных очках.

— А водителя помнишь?

— Когда я садилась в машину, он курил, отвернувшись к окну. По-моему, он и поехал, глядя не вперед, а в боковое окно. И ворот его куртки был поднят. Так что…

— Машина какая? Марка, цвет?

— По-моему, «тойота». Я ведь помимо того, что истеричка, еще дальтоник. И темно было.

— Номер, конечно, не запомнила?

— Как-то в голову не пришло запоминать номер. До сих пор ломаю голову: кому и зачем понадобилось меня похищать? Квартиру не обокрали, что было на мне — дубленка, сережки, золотое колечко с камушком — так на мне и осталось… И непохоже, чтоб… чтоб кто-то меня насиловал… — Изольда посмотрела на Валентина долгим задумчивым взглядом: — Знаешь, как это было страшно!

— Еще бы! — сказал Валентин. — Даже у меня мурашки по спине до сих пор бегают…

Изольда снисходительно улыбнулась и погладила Валентина по руке: