Имитация

И почему всякий раз забываю, что цветы поливать Гена просил через день? В любом случае, уже пришел. Снял обувь, и вот стою перед подоконником в Гениной комнате. Цветок с маленькими листьями, тот, что любит влагу больше всех – совсем высох.

– Я поливал его вчера и позавчера. Что с ним такое?

Трогаю землю – сухая. Смотрю на банку с водой – полная.

– Что происходит?

Звоню Гене. «Абонент вне зоны доступа сети».

Поливаю цветок. Слышу звук капель. Но капает не с него, а с широколистной пальмы. На полу рядом с ней – лужа.

Стиснув зубы, иду с банкой на кухню, выливаю почти всю воду в горшки, земля в них мгновенно влажнеет. Ставлю банку на пол. Поворачиваюсь, чтобы уйти.

На столе конфета.

* * *

«В пустую могилу

королева кости положила

и присыпала землей».

* * *

Бросаю фантик в мусорное ведро.

VI. Ракоход (проведение темы в обратном движении, от последней ноты к первой)

Делаю глоток и захлебываюсь пеной.

– Что за черт, – ругаюсь себе под нос. Пена попала на рубашку, и я тру ее пальцами. Осталось мокрое пятно. Высохнет – будет заметный желтоватый развод. Придется стирать: завтра на работу.

Снуют люди, я лавирую, как могу, между ними. Мне надо к лабиринту. Где он? В этом парке черт ногу сломит. Этот парк сам как лабиринт. И затеряться не грех.

– Извините, не подскажете, где здесь зеркальный лабиринт? – спрашиваю у первой попавшейся старушки. Она крепко держит за руку радостного мальчугана – видать, внука.

– Ась?

– Где зеркальный лабиринт, не подскажете? – повторяю я раздраженно.

У мальчика слух лучше, чем у бабушки. Он вздергивает руку в сторону, противоположную той, куда я шел.

– Там рядом еще будка со сладостями, – поясняет мальчик и в доказательство поднимает обкусанный вафельный рожок со стекающей розовой каплей на боку.

– Спасибо.

Иду в указанном направлении. Сколько я плутал? Часы дома оставил. Я ускоряюсь. Уже вижу крышу будки, на которой написано: «Живи в сладость!»

Подбегаю. У лабиринта вереница людей. Так же было, когда я уходил. Облегченно выдыхаю. Все в порядке, значит, очередь еще не подошла. Ищу глазами.

В очереди его нет. Озираюсь, верчу головой – может, в стороне стоит? Он скромный мальчик, мог и посторониться, если кто-то толкнул или еще что.

– Илья! – кричу. Поворачивается какой-то неформал с длинными волосами. И сразу отворачивается: понимает, что не его зовут.

Подхожу к билетерше.

– Извините, вы не заметили, в лабиринт заходил маленький мальчик лет восьми? Волосы светлые, глаза как будто испуганные.

– Думаете, всех упомнишь? Хотя… вроде был такой. Зашел с братом.

– С каким братом? – одними губами переспрашиваю я. Удивительно, но билетерша меня слышит.

– Высоким пареньком, тоже светловолосым. И глаза тоже какие-то странные.

– Можно мне? – я делаю движение внутрь лабиринта, но билетерша ловит меня за локоть и на удивление крепко держит.

– Куда без билета?

– Я только посмотрю. Там мой сын.

– Билет купите вначале.

– Давайте я вам деньги отдам, – достаю бумажник.

– Вход только по билетам.

– Там мой сын! Внутри – мой сын! – кричу я. Краем глаза замечаю: на меня смотрят. Сам не понимаю, почему вдруг нервничаю. Ощущение, что мне выворачивают внутренности, дергают и вымучивают. Чего я так паникую? Посмотрит в зеркала да выйдет. – Пустите меня, пожалуйста, – прошу. – Я позже билет куплю и принесу. Обещаю.

Билетерша с сомнением щурится. Очередь сзади меня недовольно рокочет.

– Ну ладно, только быстро.

Я вбегаю в лабиринт. Дурацкие фольгированные листы ДВП, вот и весь лабиринт. Спешу вперед, пробегаю все изгибы, все тупики, – здесь не так-то просто заплутать, почти нет разветвлений. Выход с противоположной стороны от входа. Все просто, для малолетних детей. Стенки трясутся, когда я их задеваю. Стоит парочка настоящих зеркал – обычных, а также вогнутых и выпуклых – для антуража.

Пробегаю лабиринт еще раз, может, что упустил – какой-нибудь незаметный ход, какой-нибудь тупик. Отодвигаю настоящие зеркала – вдруг за ними есть лаз, но там всё та же фольгированная стенка.

Не знаю, сколько я так бегаю. Когда выхожу наконец, билетерша недовольно смотрит на меня.

– Может, он вышел из лабиринта? – беспомощно спрашиваю я. Взгляд билетерши смягчается.

– Может, и вышел. Выход-то с другой стороны. Посмотрите. Стоит, наверное, там и плачет.

– Нет, он… – голова идет кругом. – Мой сын не плачет.

Я бегу снова через лабиринт к выходу. Рядом карусель, «Веселые горки» и две скамейки. Но скамейки заняты чужими людьми. Озираюсь по сторонам. Минут десять стою на месте и верчу головой. Посетители парка уже поглядывают на меня, ну и плевать.

– Есть ведь система оповещения. Какая-нибудь администрация, или приемный пункт, или черт знает что еще, куда приводят потерянных детей, а потом сообщают об этом по репродуктору, – соображаю я. И бегу…

* * *