Имитация. Насмешка Купидона

Меня окатывает ледяной волной, колючие иглы пронизывают легкие, в голове шумит от стремительного потока мыслей. Я смотрю на буквы, составляющие имя девушки, которой доверял и слепо любил… пока они не начинают расплываться перед глазами, отпечатываясь грубыми рубцами на сердце. Еще не знаю, что внутри, но уже понимаю, что мой мир перевернётся, рухнет окончательно, когда я дойду до последней страницы. Я протягиваю руку к отчету. Моя изуродованная кисть дрожит, и мне плевать, что Бернс прекрасно знает причину моего состояния.

— Ты сможешь ознакомиться с содержимым при условии сотрудничества с нами, — Бернс двигает злополучный отчет Эверетта обратно к себе. Я поднимаю на него вопросительный взгляд.

— Что именно от меня требуется? — голос звучит совсем сипло. — Что вам нужно?

— Купидон, Джером. Нам нужен Купидон. И если ты готов принять наше предложение, то мы можем перейти к содержимому другой папки. Ты уверен, что готов к тому, что тебе придется услышать?

Эбигейл

Прошло уже пятьдесят минут из оговоренных шестидесяти, и все это время я не отводила напряженного взгляда от входа в кафе, механически размешивая ложечкой сахар в кружке, который так и остался лежать в бумажных пакетиках на блюдце. Я совершенно не помню, что за напиток заказала. Чай зеленый, чёрный, красный или кофе эспрессо, капучино, латте с двойной порцией сливок? Мороженое в хрустальной вазочке, посыпанное шоколадной крошкой, давно растаяло, превратившись в неаппетитную грязно-коричневую лужицу, свежие нежнейшие эклеры на тарелке засохли.

Обычно я не ем так много сладкого и не держу спину идеально-прямой и ровной на протяжении целого часа, и не смотрю так долго в одну и ту же точку. Мои плечи затекли и ноют от застывшей позы, перед глазами расплываются лица входящих в кафе и покидающих его. Я забыла надеть линзы, не взяла с собой очки и чувствую себя потерявшимся слепым котенком, брошенным в центре незнакомого города. И это сравнение максимально точно передаёт мои чувства и ощущения. Я знаю, что поплачусь за свою забывчивость и рассеянность покраснением и давлением в глазах. Неприятные симптомы будут доставлять дискомфорт несколько дней или больше, если присоединится воспалительный процесс, прежде чем капли начнут действовать. Капли, к слову, я тоже не взяла. Но все эти проблемы решаемы. Все, что мне нужно, я могу приобрести в любой аптеке, которые находятся на каждом углу в каждом городе.

— Осталось семь минут, — голос Рони Брекстона, приставленного ко мне секьюрити, заставил вздрогнуть от неожиданности. Я совершенно забыла о его присутствии. Бросив на мужественное сосредоточенное лицо Брекстона беглый взгляд, я едва заметно киваю и возвращаюсь к наблюдению за входом в кафе. Моргаю чаще, чем обычно, чтобы снять резь и напряжение, но от белых мошек и расплывающейся картинки это упражнение не спасает.

— В твоем кофе нет сахара, — снова обращается ко мне Рони. На удивление приятный тембр для суровой внешности, но сегодня я не настроена на дружеские вежливые беседы со своим бодигардом. Значит, в кружке кофе. Остывший, несладкий, с опавшими сливками, превратившимися в белые крупинки, закручивающиеся в воронку во время методичного помешивания. Во рту появляется горечь, когда я представляю его вкус. Сглотнув, тянусь за стаканом воды и делаю пару глотков. Дверь не открывается уже две минуты. Никого движения.

— Молли…

— Черт, Рони, ты знаешь, что это не мое имя, — резко обрываю его, не отрывая взгляд от высокого невзрачного прыщавого парня, появившегося на пороге кафе с таким же невыразительным приятелем с серьгой в ухе и бейсболке. Тяжело вздыхаю и снова вздрагиваю. Ложка, протестующе звякнув, падает на стол, когда я случайно задеваю ее пальцем. У меня начинается мигрень. Резко и мощно. Виски, лобную часть и затылок сдавливает спазм, нарастающий с каждой минутой. Стиснув зубы и отодвигая чашку в сторону, запускаю пальцы в волосы, массируя кожу у корней. Пытаюсь дышать ровно и глубоко, прикрываю глаза, чтобы напряжение зрительного нерва не усиливало болевые ощущения.

— Ты в порядке? — чувствую прикосновение теплой немного шершавой большой ладони Брекстона к моему плечу. Наверное, против правил — прикасаться к клиенту. Но мне приятна его забота, беспокойство. Я люблю живых людей, а не купленных с потрохами манекенов, готовых выполнять любую прихоть, если им за это заплатят.

— Все нормально, — сквозь зубы проговариваю я, пытаясь купировать приступ имеющимися в арсенале практиками. И я не лукавлю. Мигрень вызвана не физиологическими причинами, и боль пойдет на убыль, как только я справлюсь со своими расшатавшимися нервами.