Имитация науки. Полемические заметки

Строго говоря, дозачаточный возраст должен быть продолжен и на более ранние периоды – на временные отрезки в масштабе веков и даже тысячелетий. Однако ввиду возникающих при этом теоретических затруднений мы предпочитаем не делать этого, оставляя вопрос открытым.

Есть еще один поворот сюжета, о котором мы считаем нужным лишь упомянуть, не углубляясь в него. Рассуждая вполне логично, мы должны заявить, что если возможна наука о воспитании человеческих существ, которых еще нет, то имеет право на жизнь и наука о том, кого уже нет. Так мы приходим к идее создания, наряду с преконцепционной, постмортальной педагогики. Однако теоретические сложности, что встают при построении преконцепционной педагогики, – это еще цветочки в сравнении с теми трудностями, с которыми столкнутся исследователи, исполненные решимости приступить к созданию постмортальной педагогики. Остается лишь пожелать успеха этим смельчакам. Они могут без колебаний высказывать любые гипотезы. Ведь в педагогике гипотез, которые не подтверждаются, не существует. Поэтому мы с оптимизмом смотрим в будущее и уверены, что в скором времени диссертации по проблемам как преконцепционной, так и постмортальной педагогики польются полным потоком. И если наши скромные заметки послужат отправной точкой дерзновенных размышлений будущих корифеев педагогики, мы можем считать свою цель достигнутой.

Приложение 3 Контрпродуктивность медицинских аналогий в социальном познании [471]

Невозможно представить себе, чтобы в наши дни кто-то для объяснения движения тел обратился к теории импетуса, никто из современных физиков не станет использовать понятие теплорода для анализа теплопередачи; целиком принадлежит истории науки и птолемеевская картина мира. В обществознании положение иное. Здесь мы видим, что концепции, уже оставленные наукой, время от времени возрождаются, принимая, как правило, иное словесное обличие. Например, теория заговора и связанная с ней теория элит. Среди этих тупиковых по сути стратагем научного познания встречается порой и такая, которая состоит в рассмотрении социальных явлений по аналогии с феноменами, что являются предметом изучения в медицине.

Вот один достаточно показательный пример. В 2001 г. известный польский социолог П. Штомпка опубликовал в журнале «Социс» две статьи, посвященные концепту культурной травмы[472]. Эмпирическим базисом его обобщений послужил переход Польши от социализма к капитализму. Основная мысль польского ученого заключается в том, что традиционное представление о социальном изменении как сдвиге в прогрессивном направлении должно быть пересмотрено. Оно должно уступить место менее радужному взгляду, новой парадигме, которая делает акцент на негативных аспектах перемен. Это парадигма культурной травмы. Иначе говоря, П. Штомпка сделал заявку на использование принципиально новой методологии, способной привести к каким-то нетривиальным результатам, которых невозможно достичь, если следовать методологии традиционной.

Названные публикации не произвели сенсации в научном мире, однако определенное влияние на умы обществоведов, в том числе и тех, что работают на Дальнем Востоке России, они оказали. Свидетельством может служить хотя бы следующий факт: в университете им. Шолома Алейхема (г. Биробиджан) осенью 2014 г. была запланирована[473] конференция, посвященная концепту культурной травмы. Процитируем начало информационного письма об этой конференции:

«Концепт культурной травмы является сравнительно новым инструментом анализа процессов, происходящих в культуре. Оформляющаяся сегодня в западной социологии и философии новая парадигма показывает культурную травму как искажение или нарушение нормальных паттернов исторического развития и прошлых идентичностей. Методологический потенциал этого представления достаточно широк, поскольку травматический дискурс сопровождает многие явления современной культуры. Связанные с культурной травмой нарушения индивидуальной и групповой идентичности формируют деструктивное поведение и разрушают нормальное социальное пространство».

Итак, наши земляки вполне разделяют энтузиазм польского коллеги и связывают с концептом культурной травмы серьезные надежды на развитие обществознания.