Императив. Беседы в Лясках

— Знаете, люди так делают. То, что люди готовы это делать, меня не удивляет, потому что сейчас большинство спортсменов продает свое здоровье даже без допинга. У нас был такой национальный герой, очень милый человек, который прыгал на лыжах — известно, что у него колени, в его 30 лет, абсолютно разбиты, без допинга — он продал свои суставы за известность. Принес огромную известность Польше. Но я вообще не принимаю спорт как развлечение, которое я считаю допустимым. Так же как римский цирк для меня не допустим — нельзя убивать людей и бросать их диким животным для нашего развлечения. У меня, например, есть огромные проблемы с корридой, которую я много раз видел. Я удивлялся корриде. Но я считаю, что этого все-таки надо себе не разрешать смотреть. Я таким же образом не разрешаю себе смотреть спорт. Спорт — это когда в моей деревне мои соседи играют против соседней деревни. Это развлечение, это весело.

— Но футбол же не опасный спорт?

— Опасный, конечно. Там число инвалидов потом огромное. Так что я просто пробую в себе это выключить, не принимаю в этом участие, не буду этого смотреть. Потому что если я смотрю это по телевизору, значит, я добавляю мои деньги для чьего-то несчастья. Кто-то для меня продает свое здоровье. Но это довольно радикальный взгляд. Мы все где-то продаем здоровье. В корпорации человек работает днем и ночью для того, чтобы заплатить за свое новое жилье, новую машину и хорошую страховку — он тоже рискует. Студент, который ночью учится, готовясь к экзаменам, и пьет кофе, он тоже в чем-то торгует своим здоровьем. И все это делают.

Но есть, еще с Древней Греции, то, что является реализацией хорошей цели, с этой точки зрения мы добиваемся каких-то целей, и конечно, за это приходится платить, но то, что греки так высоко ценили, — это умеренность. Чтобы не идти слишком далеко. Чтобы человек развивался гармонично. И эта умеренность, и эта гармоничность для меня очень важны. Это противоречит моему желанию, чтобы человек имел какую-то сильную страсть и чего-то добивался. Потому что когда добиваешься, невозможно жить полностью гармонично. Но, с другой стороны, чтобы добиться чего-то, надо не забывать о другом, например, в профессиональной жизни не забывать о семейной жизни, не забывать о физической культуре, даже если у человека есть акцент на уме. И в этом есть тоже определенные противоречия. Те великолепные люди, которые двигали человечество вперед, очень часто жили не гармонично. Но где-то эта гармоничность необходима. Приведу пример моего коллеги. Коллега — великий физик в Польше, он взял на воспитание сирот из детского дома, потому что у него с женой не было детей. И в момент, когда он сделал открытие, оно было интересным для всего мира, его приглашали на все конгрессы, он получил миллионы на развитие своих исследований, возглавлял институт — и он бежал в школу, потому что его сын каких-то уроков не сделал. Все ему говорили: оставь это, можешь нанять какого-то педагога, пусть он занимается этими детьми, а ты занимайся физикой, это твой великий момент. А он, на мой взгляд, очень мудрый человек, ответил: это глупость, то, что вы мне советуете, потому что я не могу и никто не может больше 8 часов в сутки заниматься физикой, он от этого глупеет. Я могу и 16 часов сидеть над физикой, но от этого будет только хуже, а не лучше. И спортсмен, который тренируется слишком много, тоже не добьется победы в Олимпийских играх — надо знать меру. Так что даже в крайности есть мера. И эта гармоничность необходима, даже если вы очень далеко пошли в каком-то направлении. Надо смотреть: а как в других направлениях, а как я справился с моей личной жизнью, с моими чувствами, с моими друзьями, детьми, любовью и т. д. Это мне интересно вообще, я смотрю просто, наблюдаю, как это в жизни бывает. И там никаких теорий, никаких принципов простых найти невозможно, надо просто наблюдать людей. И это искусство рассказа потому такое ценное для человечества, что мы учимся на ошибках других и потом пробуем смотреть, а как это переводится на нашу жизнь. Так появилась греческая драма, с этого началась эпика, вся литература, которая основана на рассказе, не лирика, а эпика… И до сих пор кино — это часть этого процесса, театра, романа. Без этого мы будем просто ограниченными людьми, потому что наш личный опыт будет ограничен. Но есть процесс откровения. Если мы слишком глубоко входим в мелочное представление жизни — она через мозг нам входит в вены, и это очень опасно. Я поэтому считаю, что интеллигент, который смотрит теленовеллу, — это, на первый взгляд, не опасно, но на самом деле это портит человека, медленно так портит. Как искусственный сахар — он чуть-чуть опасен, не очень. И надо развивать в себе в современном мире искусство отказа, уметь сказать: «нет, не хочу».

— Вот это очень важная тема.